Московский процесс (Часть 1)

Разумеется, каждый волен иметь собственный взгляд на вещи, в том числе и на то, как обстоит дело со свободой и правами человека в той или иной стране. Свое понимание этих вопросов и их состояния в США есть и у нас.

Но совсем иное — переносить такие взгляды в сферу межгосударственных отношений и тем самым осложнять их. А ведь иначе нельзя расценить позицию представителей администрации США, когда они пытаются сделать предметом обсуждения вопросы, целиком и полностью входящие во внутреннюю компетенцию Советского государства. Это затрагивает принципиальную сторону наших взаимоотношений, и здесь должна быть полная ясность с самого начала. Такая позиция для нас категорически неприемлема…

Нетрудно представить себе, что получилось бы, если бы мы, исходя из своих моральных ценностей, стали увязывать развитие межгосударственных отношений с США и другими капиталистическими странами с такими реально существующими в этих странах проблемами, как многомиллионная безработица, ущемление прав национальных меньшинств, расовая дискриминация, неравноправное положение женщины, нарушение прав граждан органами государственного управления, преследование лиц с прогрессивными убеждениями и т. п.

Кстати, если говорить об озабоченности по поводу прав человека, то как выглядит, например, систематическая поддержка Соединенными Штатами диктаторских, антинародных режимов в ряде стран, где постоянно и грубо попираются самые элементарные человеческие права и свободы?

Если бы мы начали ставить все эти вопросы в плоскости наших межгосударственных отношений, результат, очевидно, был бы только один: это лишь осложнило бы все отношения между нашими странами, увело бы далеко в сторону от решения тех проблем, которые действительно могут и должны быть объектом взаимодействия и сотрудничества наших государств. При этом неизбежно пострадали бы всякие усилия, направленные на обеспечение права человека жить в мире, свободном от войн и бремени гонки вооружений, и обстановке безопасности и дружественного общения между народами.

Моя встреча с Картером, последовавшая ровно через десять дней после этого демарша, очевидно, вызвала в политбюро просто панику. Не знали, ни как на это реагировать, ни тем более — как сообщить населению. В конце концов, по распоряжению ЦК, ТАСС представило проект:

ПРИЕМ В БЕЛОМ ДОМЕ

ВАШИНГТОН, 1 марта (ТАСС). Сегодня президент США Дж. Картер принял выдворенного из пределов Советского Союза Буковского — уголовного преступника, который также известен как активный противник развития советско-американских отношений.

Как объявлено представителем Белого дома, беседа продолжалась около часа и носила дружественный характер (эту фразу уточнить в соответствии с сообщением Белого дома, которое будет сделано после 23 часов московского времени).

Так это сообщение и пошло в печать, за исключением последней фразы ее все-таки кто-то догадался снять в последний момент.

Однако переполох продолжался недолго. Уже к маю вся гигантская советская машина «идеологической войны» была приведена в действие. Задействованы были все «друзья» и попутчики, все виды шантажа и угроз, обещаний и подкупа. Режим боролся не на жизнь, а на смерть за свое «суверенное право» сажать нас в тюрьмы и психушки, ссылать и высылать по своей прихоти. Как сигнал к атаке, 19 мая последовало указание политбюро «всем совпослам и совпредставителям» в мире: