Московский процесс (Часть 1)

«Поступающие в Комитет госбезопасности СССР материалы свидетельствуют о том, что, осуществляя целенаправленные подрывные действия, имеющие целью дискредитировать курс партии на ускорение социально-экономического развития страны и дальнейшее совершенствование общественного процесса, противник особое внимание уделяет представителям советской творческой интеллигенции, и в первую очередь деятелям литературы и искусства. Учитывая всеобщий подъем политической и трудовой активности в жизни нашей страны, западные спецслужбы и центры идеологической диверсии модернизируют формы и методы подрывной деятельности, направленные на “идейную деформацию социалистического общества”, разжигание ревизионистских и оппозиционных настроений, пытаются столкнуть советских литераторов на путь отхода от принципов социалистического реализма и партийности литературы. Для достижения своих враждебных замыслов противник стремится внедрить в сознание творческой интеллигенции нигилистическую оценку всей практики социалистического строительства в СССР. Вновь “реанимируются” и выдвигаются на арену идеологической борьбы политические перерожденцы типа Солженицына, Копелева, Максимова, Аксенова, Владимова и им подобные, вставшие на путь активной враждебной деятельности. Многие из них стали прямыми участниками и исполнителями антисоветских провокаций и широкомасштабных пропагандистских акций. По заданиям спецслужб они ведут поиск единомышленников и пытаются устанавливать нелегальные каналы связи с негативно настроенными лицами из числа творческой интеллигенции нашей страны.

С учетом курса партии на дальнейшую демократизацию советского общества, противник стремится в первую очередь подвергнуть массированной обработке тех литераторов, которые и ранее допускали идейные шатания, не всегда выдерживали проверку на гражданскую зрелость и классовую убежденность, прямо или завуалировано ставили под сомнение правильность линии партии на коллективизацию, раскулачивание, борьбу с троцкизмом, национальную политику КПСС, заявляли об отсутствии социальной справедливости и творческой свободы у нас в стране, требовали “убрать цензуру” и вынести литературу и искусство из-под контроля партийных органов.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что как раз эти вопросы излагались Солженицыным в 1967 году в провокационном письме IV съезду советских писателей, в поддержку которого тогда выступили 80 членов Союза писателей СССР. Среди них Рыбаков, Светов, Солоухин, Окуджава, Искандер, Можаев, Рощин, Корнилов.

Имеющиеся данные показывают, что весь последующий период эти писатели находились под пристальным вниманием спецслужб и центров идеологической диверсии противника. В настоящее время их идеологическая обработка значительно активизировалась как с позиций представительств капиталистических стран в Москве, так и в периоды выездов за рубеж по линии международного культурного обмена…

Противник пытается изобразить дело таким образом, что будто в настоящее время “в русской литературе, как и в русском общественном сознании, началась новая эпоха, гораздо менее зависимая от идеологической политики партии… Общественная мысль перешла к кардинальному переосмыслению всей духовной и исторической ситуации”. С учетом этого спецслужбы выдвинули тезис о так называемом “единстве мировой русской культуры”, пытаются навязать его представителям литературной общественности в СССР, пропагандируя свою идею слияния на основе “общих духовных установок и целей” творческого процесса художественной интеллигенции в нашей стране и бывших представителей, активно занимающихся на Западе антисоветской деятельностью и причисляемых к лику “гениев русской литературы в изгнании”.

По имеющимся сведениям, отдельные советские литераторы в публичных выступлениях и частных беседах высказываются за пересмотр отношения к личностям и творчеству ряда отщепенцев и настаивают на актуальности рассмотрения их произведений как неотъемлемой части “единой русской культуры”. В частности, М. Рощин и Приставкин высказывают мнение о возможности возвращения Солженицына в СССР и целесообразности в ближайшем будущем публикации его “произведений” в нашей стране. В. Леонович в апреле сего года на собрании объединения московских поэтов публично призвал пересмотреть отношение к проживающим на Западе отщепенцам Войновичу и Бродскому. В марте 1986 года на вечере в Музее В. В. Маяковского он высоко отозвался о творчестве антисоветчика Галича, выразив недовольство тем, что у нас не печатают его мужественные произведения. Окуджава, выступая на Всесоюзном семинаре ученых-славистов в пос. Нарва-Йыэсуу, Эстонской ССР, назвал Галича “первым по значимости среди бардов России”.