Московский процесс (Часть 1)

Эту акцию они замышляют осуществить под лозунгом “Требуем освободить всех политзаключенных”, “Требуем политической амнистии”, “Реабилитировать узников совести”, “Прекратить удушение свободной мысли”, “Отменить статьи 70, 72 и 1901 УК РСФСР”.

С целью придания провокации массового характера ими намечается распространение “объявления” и “декларации участников демонстрации за освобождение политических заключенных в СССР”. Ее устроители рассчитывают на участие лиц, ранее отбывавших наказание за антисоветскую деятельность и находившихся по приговору народных судов на принудительном лечении. О времени и месте проведения акции ими оповещены иностранные корреспонденты. Ожидается появление там туристов из западных стран.

Организаторы намереваются обратиться в исполком Моссовета за получением официального разрешения на проведение демонстрации.

Комитетом госбезопасности совместно с Министерством внутренних дел принимаются меры по недопущению замышляемой провокации».

А в это же время и политзаключенных вроде бы освобождают, и уголовный кодекс собираются пересматривать, но демонстрация по этому поводу «провокация экстремистов», ее запрещает Моссовет, разгоняет милиция. (По сообщению «Русской мысли» от 6 ноября 1987 г., около 25 человек были задержаны еще до демонстрации и развезены по разным отделениям, где пробыли более трех часов.) Обыватель недоумевает: зачем же драться с полицией на площадях за то, о чем можно написать в официальной прессе? Напугана интеллигенция: «Ах, как бы это не повредило Горбачеву!» Недоуменно разводит руками Запад, приписывая все проискам «консерваторов» в политбюро. Где уж тут было образоваться единой, сплоченной оппозиции? Даже те, немногие, кто пытался ее создать, понимая, что в одиночку — смерть, разбрелись по своим республикам, разбились на кучки. Но и в таком, практически безвредном виде, режим не мог их потерпеть. При всем хаосе перестроечных лет, при всех хитроумных зигзагах Горбачева неизменным и последовательным оставалось только одно: не допустить формирования действительно независимых общественных структур, не дать консолидироваться реальной оппозиции. Даже за два года до краха, рекомендуя создать специальное «Управление КГБ по защите конституционного строя», тогдашний глава КГБ Крючков докладывал своему главнокомандующему:

«…спецслужбы и подрывные центры противника переводят свою деятельность против СССР на новую стратегическую и тактическую платформу. (…) Путем оживления национализма, шовинизма, клерикализма (…) пытаются инспирировать очаги общественной напряженности, антисоциалистические проявления и массовые беспорядки, подстрекать враждебные элементы к действиям, направленным на насильственное свержение советской власти. С особой настойчивостью они стремятся сформировать легальные и нелегальные группирования антиконституционной направленности, осуществлять непосредственное руководство ими, оказывать материальную и идейную поддержку, подстрекать к экстремистским акциям. (…)

В таком же русле осуществляют свою противоправную деятельность антисоциалистические элементы. Используя некоторые из самодеятельных образований, вызванных к жизни политической активностью граждан, прикрываясь лозунгами демократизации, обновления советского общества, они в антиконституционных целях ведут работу по созданию оппозиционных КПСС структур, других организованных группирований.

Даже отмена 6-й статьи Конституции, в результате которой такие попытки перестали быть «антиконституционными», не изменила этой «генеральной линии» горбачевских реформ. Вплоть до конца под прессингом КГБ оставались любые независимые «группирования», в том числе и те, что вполне были готовы на какие-то формы сотрудничества с перестроечной властью. Скажете, случайность? И обманутый «консерваторами» Михаил Сергеевич об этом не ведал? Как бы не так.

«По полученным данным, подстрекаемые из-за рубежа антиобщественные элементы из числа так называемых “правозащитников” и еврейских националистов планируют провести в Москве в первой декаде сентября международный семинар на тему “КГБ и перестройка”.

Организаторы семинара, маскируясь процессом гласности и демократизации, ставят своей целью “дискредитировать Комитет государственной безопасности СССР” путем привлечения к его “деятельности и преступлениям” внимания широких кругов советской и международной общественности. Предусматривается, в частности, публичное обсуждение таких докладов: “Функция КГБ в эпоху нового мышления”, “Роль КГБ в кризисных ситуациях”, “Монополия на информацию”, “Преодоление таинства и страха перед КГБ”, “КГБ и национально-демократическое движение в СССР”, “КГБ и антисемитизм”. В качестве спонсоров рассматриваются возможности таких организаций, как “Международная амнистия” и “Международная хельсинская федерация”, достаточно проявивших себя в качестве “защитников прав человека в социалистических странах”.