Московский процесс (Часть 2)

ГОРБАЧЕВ. Надо решение этого вопроса заморозить. Что касается общей линии нашего поведения, то действовать следует спокойно, но решительно. Это важно не только с точки зрения советско-американских связей, но и международных отношений вообще. Если американцы будут так разговаривать с Советским Союзом, то можно себе представить, что же они будут предпринимать в отношении других стран.

У меня был разговор с Николаем Ивановичем[4]. От закупки кукурузы у американцев сейчас следует воздержаться.

ГРОМЫКО. В нашем заявлении об этом, может быть, не стоит говорить, но осуществить де-факто.

СОЛОМЕНЦЕВ. В нашем документе нужно привести цифровые данные, о которых говорил т. Шеварднадзе.

ДОБРЫНИН. Действия американцев в отношении нашего военного атташата беспрецедентны.

ГОРБАЧЕВ. И нам нужно всех американских военных выслать.

ЧЕБРИКОВ. В нашем распоряжении есть еще один резервный ход, который при необходимости можно сделать. Как я уже докладывал Политбюро, мы обнаружили в наших представительствах в США много подслушивающих систем. Можно было бы предать этот факт гласности в целях разоблачения американского шпионажа, провести пресс-конференцию с демонстрацией американских шпионских средств подслушивания.

ГРОМЫКО. А сколько они обнаружили в своих представительствах наших подслушивающих устройств? /

ЧЕБРИКОВ. Одно устройство. Тут цифры в нашу пользу — 1:150.

ГОРБАЧЕВ. Это нужно будет иметь в виду.

ШЕВАРДНАДЗЕ. Когда нам нужно обнародовать заявление по данному вопросу?

ГОРБАЧЕВ. Как только документ будет готов. Посмотрим его и тут же передадим по радио и телевидению, а также опубликуем в печати.

ЧЛЕНЫ ПОЛИТБЮРО. Правильно.

ГОРБАЧЕВ. У меня было намерение выступить сегодня на пресс-конференции, показать, куда ведут дело американцы после Рейкьявика. Разоблачить их вранье и жульничество. Но, по-видимому, сейчас, после предпринятой администрацией США враждебной акции, время для этого неподходящее. Наверное, целесообразно выступить не на пресс-конференции, а по телевидению, обратиться к нашему народу.

РЫЖКОВ. Правильно.

ГОРБАЧЕВ. Каких-либо новых предложений в выступлении выдвигаться не будет. Поэтому вряд ли есть необходимость делать специальную рассылку текста выступления. В рамках той позиции, которую мы определили, следует показать, что администрация США несет полную ответственность за срыв договоренностей в Рейкьявике, предпринимает жульнические маневры для того, чтобы извратить факты и ввести в заблуждение общественность. Можно сказать и о том, что развитие событий после Рейкьявика показывает, что Рейган не может справиться со своей оравой.

ГРОМЫКО. Об этом сказать можно, но в такой форме, чтобы не выгораживать самого Рейгана.

ГОРБАЧЕВ. Да, Рейган выступает как лгун. Нужно по этому вопросу найти соответствующую формулировку.

Нет у товарищей других предложений?

ЧЛЕНЫ ПОЛИТБЮРО. Нет.

Кого же в результате винили на Западе? Прежде всего, разумеется, реакционера Рейгана, не пожелавшего «отказаться от ментальности холодной войны» и поступиться всем ненавистной программой «звездных войн». А во-вторых, «консерваторов» и «реакционеров» в политбюро, с которыми «реформатор» Горбачев все еще вынужден считаться.

3 «Новое мышление»

Однако кремлевские вожди дулись недолго: поджимал кризис. Деваться некуда — не удалось взять нахрапом, приходилось, идти дальше, кое-чем поступиться. Хочешь не хочешь, а приходилось приступать к следующей фазе разработки под названием «гласность и перестройка»: права человека, Афганистан, «социалистический плюрализм», «социалистический рынок», «общий европейский дом»…

Теперь, после крушения режима, уже ни для кого в России не секрет, что так называемое «новое мышление» разрабатывалось различными «мозговыми трестами» ЦК задолго до Горбачева. Об этом теперь охотно говорят и пишут бывшие «партийные интеллектуалы» — участники этих разработок. Да и сам Горбачев подтвердил этот факт в 1988 году, когда провал «перестройки» стал очевиден и пришлось объясняться, почему же весь план был так плохо продуман.

Как, мол, не продуман? — возмущался он. Очень даже продуман, причем задолго до 1985 года: сто десять исследований и разработок было тогда представлено в ЦК различными мозговыми трестами.

Только на Западе упорно продолжают повторять легенду о смелом реформаторе из Ставропольского края, а книги и статьи российских авторов, раскрывающие реальную историю вопроса, здесь, как правило, не печатают. Исключение составляет книга бывшего работника международного отдела ЦК Евгения Новикова[5], но ее в продаже не найдешь. Я, например, потратил более трех недель, прежде чем нашел ее в… Швейцарии, хотя издана она вроде бы в Нью-Йорке.

Между тем, содержание ее весьма любопытно.

«Процесс нового мышления в действительности начался уже в конце 70-х годов, когда был жив Андропов, в среде интеллигенции, ознаменовавшись появлением публикаций, выходивших ограниченным тиражом и написанных мудреным социологизированным языком».