Московский Рубикон

Постепенно Мигель начал ускоряться и наращивать силу ударов. Мало того что скорость ударов и сила у него были не как у обычного человека, так ещё и потрясающая противоестественная гибкость и, казалось, резиновые суставы, позволяли наносить ему удары из совершенно невероятных положений.

Однако, несмотря на все его усилия, пока ему ещё ни разу не удалось меня коснуться. Человеческий глаз был не в состоянии уследить за нашими стремительными движениями. Для наблюдавшей за нами Элизы мы наверняка уже слились в сплошное мелькание теней и мерцание стали. Краем глаза я замечал, что девушка взволнована и застыла в напряжённой позе, не решаясь вмешаться, чтобы, прекратить схватку. Как опытный боец она понимала, что любое её вмешательство способно отвлечь внимание одного из бойцов, что могло привести к фатальным последствиям.

Внезапно Мигель текучим плавным движением отступил назад и опустил меч. Я, в свою очередь, скользнул назад, разрывая дистанцию. Некоторое время мы стояли молча, а потом испанец поинтересовался:

— Ничего не хочешь объяснить?

— Аналогичный вопрос, — парировал я.

Было видно, что Мигель колеблется. Ему хотелось получить ответы на свои вопросы, но он был пока не готов отвечать на мои.

— Ты не можешь так драться. Это, противоестественно, — всё же произнёс испанец. — Скорость, сила, техника. К слову, совершенно непривычная, а я поверь много чего знаю об искусстве сражения на мечах.

— Ну, что касается скорости и силы, то думаю это не должно тебя особо удивлять. То же самое можно сказать и о тебе. И я думаю, что причина у нас обоих одна и та же, — заявил я, намекая на то, что догадался о том, что он полукровка. — Кроме того, позволь задать тебе вопрос. Много ли ты сражался с магами, которые одновременно являются мастерами клинка?

— Не припомню такого, — усмехнулся испанец. — маги считают, что они выше этого. Тратить время на махание железками, когда можно просто спалить противника, шарахнуть молнией или заморозить в ледышку. Стоит ли тратить время на такую ерунду, как много лет овладевать искусством боя на мечах.

— Как видишь, не все полагаются только на магию. Иногда честная сталь может стать не менее весомым аргументом. Кроме того, я ведь уже говорил, что имею навыки мага-целителя.

— А это-то тут при чём? — удивился Мигель.

— Некоторые целители видят магическим зрением токи жизненной энергии по организму человека. Видят, как нервные импульсы проходят по нервным волокнам, как сокращаются мышечные волокна. Опытный фехтовальщик может предсказать наперёд движения противника. Но если он может ещё к тому же и видеть, как проходят нервные импульсы и реагируют мышцы, то преимущество становится ещё более существенным. Магическим зрением я вижу все твои движения наперёд и имею фору для ответных действий. Пусть это только доли секунды, но хорошему мастеру этого хватает. Чем-то это напоминает, как если бы ты сражался с повязкой на глазах, а я мог свободно наблюдать за твоими движениями.

— Что ж. Это кое-что проясняет. Но не всё, — согласился со мной Мигель. — Далеко не всё. Но вряд ли ты расскажешь больше. Так что останемся каждый при своих тайнах. Но думаю, что нам имеет смысл продолжить наши совместные тренировки. Думаю, что у меня никогда ещё не было столь сильного спарринг-партнёра.

Мигель развернулся и ушёл в лагерь. Я, улыбаясь, подошёл к Элизе, которая смотрела на меня задумчивым взглядом.

— Когда-то мне казалось, что я владею мечом ненамного хуже Мигеля. По крайней мере, я так считала. Но никогда раньше он не демонстрировал такого, что я увидела сейчас. В конце я не могла уследить за вашим боем. Он прав, ты не должен так сражаться. Да и он сам тоже. Никогда бы не подумала, что он способен на такое, хотя он один из лучших мечников в Москве. Действительно ничего не хочешь мне рассказать?

— Да. Нет. Может быть. Когда-нибудь, — отшутился я. — Но не сейчас. Нам пора возвращаться в лагерь. Иначе, зная аппетит Барбары, мы рискуем остаться без ужина.

Действительно, уже вечерело. Мрачно-багровое солнце, уже наполовину скрывшееся за горизонтом, светило мне прямо в лицо, слепя глаза, из-за спины Элизы. На её губах начала появляться усмешка, как вдруг лицо её застыло безжизненной маской, а зрачок единственного здорового глаза расширился от изумления, как будто за моей спиной появилось неожиданная опасность. Элиза застыла в напряжённой позе, а затем тряхнула головой и зажмурившись провела рукой по лицу, как будто стряхивая с себя какое-то наваждение.

За это мгновение я успел кинуть мимолётный взгляд себе за спину и увидел то, что так поразило девушку.

Майло! Блохастая скотина сидела в десятке метров позади меня и смотрела на нас, всем своим видом, выражая нетерпение и требование немедленно бежать, спасать наш ужин. Милый симпатичный пёсик. С таким умилительным выражением на мордахе, что так и хотелось его погладить. Это было так забавно и как-то по-домашнему.

Если бы не тень! Огромная! Мрачная! Ужасающая! Тень Высшего Демона.