Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX века

3. М. Н. Муравьев и его роль в создании университетского Устава 1804 г

Михаил Никитич Муравьев — одна из самых замечательных фигур начала александровского царствования. Учитель великих князей Александра и Константина по русской словесности и нравственной философии, поэт-сентименталист, литературный предшественник Карамзина, отец двух декабристов Никиты и Александра, родной дядя Лунина, воспитатель Батюшкова и покровитель Жуковского, Муравьев оставил о себе удивительно единодушную память среди современников, почитавших его доброту, честность, верность какому-то особому гуманистическому идеалу человека внутренне свободного и думающего только о благе других, который он выработал в течение всей своей жизни. Так, бескорыстной помощи Муравьева была обязана своим появлением «История государства Российского», ведь именно он выхлопотал для Карамзина звание историографа и возможность свободной работы с источниками. При попечителе Муравьеве Московский университет вступает в полосу расцвета.

М. Н. Муравьев родился в 1757 г. в Смоленске. Детство он провел в Оренбурге, где его отец, Никита Артамонович, был вице-губернатором, а затем вслед за отцом, как того требовала его служба, много ездил по России. С 11 лет он живет в Москве, учится в университетской гимназии, а с 1770 г. — в университете, где находится в числе самых прилежных учеников. С большим интересом слушает Муравьев знаменитые тогда в Москве лекции профессоров Барсова, Шадена, особенно увлеченно изучает классическую литературу, античную поэзию. Близкая дружба, со школьных лет и на всю жизнь, связала его с И. П. Тургеневым. Из стихотворного послания Муравьева к нему мы узнаем об окружавшей их атмосфере «храма науки», проникнутой искренним стремлением к знаниям, просвещению:

С тобою почерпать мы прежде тщились знанья:
Счастливы отроки, в возлюбленных местах,
Где, виючись, Москва в кичливых берегах
Изображает Кремль в сребре своих кристаллов,
Где музам храм воздвиг любимец их Шувалов,
Где, Ломоносова преем ля лирный звон,
Поповский новый путь открыл на Геликон,
Где Барсов стал по нем ревнитель росска слова
И Шаден истину являет без покрова…[17]

Подробности об университетской жизни Муравьева находим мы в воспоминаниях его неизвестного товарища по учебе (подписавшегося инициалами Н. Р.), которые тот изложил в письме к вдове Муравьева, Екатерине Федоровне, по ее просьбе вскоре после кончины попечителя. По приглашению Никиты Артамоновича Н. Р., сам будучи казеннокоштным студентом, а по возрасту пятью годами старше своего соученика, поселился у них в доме, чтобы заниматься с юным Муравьевым. «Почему и ездили мы в университет вместе с М<ихаилом> Н<икитичем>: в университете же обучались мы французскому, немецкому, латинскому языкам, истории, географии и математике; дома же заданные уроки повторяли. Итак, извольте из сего усмотреть, что я не столько был учителем М<ихаила> Н<икитича>, сколько сотоварищем в учении. При сих наших домашних упражнениях весьма часто изволил бывать и слушать покойный родитель Н<икита> А<ртамонович>, и сколько мог я приметить, он был оными весьма доволен. У нас время текло так, что мы не знали ни малейшей скуки. В учении Михайла Никитич, будучи еще дитя, шел как исполин; он не доволен был классическими книгами, но старался разбирать труднейшие сочинения особливо в латинском языке… Он был кроток и смирен; приятелями он имел одного или двоих одинаких лет и одинаких нравов; был весьма добродетелен: ибо ежели из бедных просил кто у него милостыни, то отдавал он все, что у него было. В университете пробыл Михайла Никитич не более 3 или 4 лет»[18].

Кумиром, нравственным примером, точкой отсчета для Муравьева, как в литературе, так и в жизни, с университетской поры становится Ломоносов. Особенно обогатила его представления об этой личности поездка на север, которую он предпринял вместе с отцом в 1770–1771 гг. Муравьев увидел Архангельск, Холмогоры и Куростров, его переполняло восхищение перед гражданским подвигом Ломоносова, желание следовать его примеру, которое он сохранит на много лет. Вынужденный жить в провинции, Муравьев беспокоится, как бы уровень его образования не упал, продолжает самостоятельно заниматься. Постепенно молодым человеком осознается его литературное призвание — поэзия:

Я, блеском обольщен прославившихся россов,
На лире пробуждать хвалебный глас учусь
И за кормой твоей, отважный Ломоносов,
Как малая ладья, в свирепый понт несусь[19]

.