Московский вектор

Джон Смит шел на дно – погружался глубже и глубже в черные воды беспредельного водоема. Легкие от увеличивавшегося давления пылали. Отчаянное желание вскарабкаться назад, на поверхность, было так велико, что мутило рассудок. Вдруг он осознал, что его ноги и руки заледенели и отказываются слушаться, и в слепящем ужасе отдался судьбе. Другого выхода не было.

– Проснитесь, подполковник! – вдруг скомандовал грубый голос.

Смит вздрогнул и хватанул ртом воздуха, когда ему прямо в лицо выплеснули очередное ведро ледяной воды. Закашлялся, съежился в приступе страшной боли. И с превеликим трудом раскрыл глаза.

Он лежал на боку в луже замерзающей воды. Рук, связанных за спиной, не чувствовал. Онемели и ноги, тоже крепко привязанные друг к другу. Неровный каменный пол простирался в сторону и терялся во тьме. Где-то совсем рядом тихо постанывала женщина.

Что, черт возьми, произошло?

Джон медленно, изнывая от боли, какую причиняло малейшее движение, поднял голову и взглянул вверх.

Над ним, оценивающе на него глядя, стоял высокий светловолосый человек с бледно-серыми глазами. Миновало несколько секунд. Блондин удовлетворенно кивнул.

– Очухались, подполковник? Тогда продолжим. Начнем сначала.

В затуманенное сознание Смита, как поднявшаяся речная вода сквозь прорванную плотину, хлынули воспоминания. Сероглазого звали Эрих Брандт. Его – Смита – и Фиону Девин Брандт захватил в плен. В сырой подвал их притащили буквально через несколько минут после гибели Олега Кирова.

Подвал лежал под руинами православного монастыря, который закрыли большевики после революции 1917 года. В памяти Смита мелькнула толстая стена, испещренная следами от пуль, и веселое объяснение немца: мол, НКВД, сталинская секретная полиция, пытал здесь когда-то политзаключенных. Теперь монастырь, точнее, то, что умудрилось уцелеть, стоял заброшенный, постепенно зарастая травой и деревьями.

Несколько часов, проведенных в подвале, были сплошной адской мукой. Брандт и два его подчиненных по очереди пытались допросить пленных. Каждый вопрос сопровождался ударом по ребрам или по голове, пощечиной либо электрошоком. В коротких перерывах Джона и Фиону окатывали ледяной водой, оглушали громким стуком и слепили направленными в лицо мигающими лучами света, чтобы ослабить сопротивление и сбить с толку.

Брандт пристально посмотрел на Смита. Холодно улыбнулся. И кивнул людям, стоявшим у Джона за спиной.

– Наш американский друг готов. Помогите ему сесть.

Две пары грубых крепких лап схватили Смита под руки, подняли из ледяной лужи. Снова усадили на стул и привязали к спинке кожаным ремнем. Ремень безжалостно врезался в грудь.

Джон стиснул зубы и взглянул налево. На соседнем стуле сидела Фиона Девин. Тоже со связанными руками и ногами. С упавшей на грудь головой и струящейся из уголка рта кровью.

– Мисс Девин, как и вы… Не желает идти на контакт, – небрежно заметил Брандт. Довольная улыбка, тронув его губы, тут же бесследно исчезла, не коснувшись ледяных глаз. – Но я умею прощать. И подарю вам еще один шанс избавиться от никому не нужных мучений.

Он сделал знак рукой.

– По-моему, она опять хочет пить, Юрий. Дайка ей еще водички.

Мускулистый бритоголовый детина выплеснул очередное ведро воды в лицо Фионы. Она запрокинула голову и зафыркала, а через несколько мгновений медленно раскрыла глаза. Увидев, что Смит в сильном волнении смотрит на нее, вымучила улыбку.

– Обслуживание здесь просто ужасное. В следующий раз непременно остановлюсь в месте поприличнее.

Брандт усмехнулся.

– Очень забавно, мисс Девин. – Он опять повернулся к Смиту. – Итак, подполковник, в последний раз призываю вас быть благоразумным. – Его голос зазвучал жестче. – На кого вы работаете? На ЦРУ? На Разведывательное управление Министерства обороны США? Или на какую-то иную организацию?

Джон напрягся, готовясь к очередному удару. Поднял голову и взглянул Брандту прямо в глаза.

– Я ведь уже сказал, – устало повторил он, дивясь, что не узнает собственный голос. – Я подполковник Джон Смит, доктор медицины, работаю при Медицинском научно-исследовательском институте инфекционных заболеваний Армии США…

Брандт не ударил его, а залепил пощечину Фионе. Из новой раны у нее во рту по подбородку сильнее побежала кровь. Звук, похожий на выстрел, гулко отозвался в подвальной тишине.

– Ты почти покойник, – прорычал, пораженный увиденным, Смит. Вся его сущность рвалась в бой, но кожаный ремень и жгуты удерживали на месте.

Брандт повернулся с озорной улыбкой на губах.

– А, да, я забыл предупредить вас, подполковник. Правила изменились. Отвечать за каждую вашу ложь с этой самой минуты будете не вы, а мисс Девин. – Он пожал плечами. – Все ее страдания теперь на вашей совести, не на моей.

Будь ты проклят, подумал Смит, чувствуя сильное головокружение. Его самого пытали и прежде – он знал, что способен перетерпеть любую боль. Но не имел понятия, как долго может наблюдать чужие муки.