Московский вектор

Сначала сфотографировала крупным планом миниатюрную блондинку с розовым знаменем в руках. К флагштоку на самом верху были привязаны черные траурные ленты. Искаженное горем лицо женщины поблескивало от слез. Легким нажатием пальца Сара запечатлела многоговорящую картинку и сохранила в памяти аппарата.

Поместим на первую страницу, мелькнула в голове мысль. А рядом статью с указанием имени автора.

– Уму непостижимо, – пробормотала она, продолжая снимать.

– Что, простите? – холодно спросил стоящий рядом высокий человек с квадратным подбородком. Он возглавлял в Тбилиси дипломатическую миссию США.

– Я про народ, – пояснила Руссе, кивая на толпу внизу. Под морем розовых знамен и плакатов люди молча и медленно шли к зданию парламента. – Их, должно быть, десятки тысяч или даже больше, а на улице такой мороз. Собрались погоревать вместе. Из-за единственного больного человека. – Она покачала головой. – Я напишу потрясающую статью.

– Это трагедия, – строго произнес дипломат. – Для Грузии, для всего Кавказского региона.

Сара опустила фотоаппарат и искоса взглянула на соседа из-под длинных ресниц.

– В самом деле? Не могли бы вы высказаться пространнее… И попонятнее для читателей?

– А вы не присвоите мои мысли себе? – спокойно спросил дипломат.

Руссе покачала головой.

– Не беспокойтесь. – Она мило улыбнулась. – Назовем вас в статье «западный обозреватель-эксперт».

– Вполне справедливо, – согласился дипломат. Он вздохнул. – Видите ли, мисс Руссе, следует понимать, что президент Яшвили для своего народа – значительно больше, чем просто политик. Он стал символом демократической «розовой революции», символом мира, процветания, возможно, даже продолжения жизни в этих краях.

Он махнул рукой в сторону отдаленных гор и холмов.

– Долгие века эти земли переходили от одной вражеской империи к другой. Принадлежали персам, византийцам, туркам, монголам, наконец, русским. Даже после распада Советского Союза Грузия продолжала страдать от национальных распрей, коррупции, политической неразберихи. Когда в результате «розовой революции» Михаил Яшвили оказался у власти, он тут же взялся наводить порядок. У грузинского народа впервые за восемь сотен лет появилось достойное демократическое правительство.

– Сейчас Яшвили на волосок от смерти, – проговорила Руссе. – У него рак?

– Вероятно. – Американский дипломат с хмурым видом пожал плечами. – Никто пока ничего не знает. Говорят, врачи не могут конкретно определить, что за болезнь подкосила Яшвили. У него отказывают все жизненно важные органы, один за другим.

– А что же дальше? – задалась вопросом корреспондент. – После его смерти?

– Ничего хорошего.

Руссе продолжала расспрашивать.

– Не пожелают ли отделиться и другие местности? Как Южная Осетия и Абхазия? В результате продолжительных вооруженных столкновений в этих «автономных областях» погибли тысячи людей. И не разгорится ли более серьезная гражданская война?

Работать в зоне военных действий опасно, но служит прямой дорогой к журналистской славе. Сара Руссе всегда мечтала об известности.

– Не исключено, – ответил дипломат. – У Яшвили нет достойного продолжателя, по крайней мере такого, кому доверяли бы представители различных политических фракций и национальных групп.

– А о русских вы что думаете? – спросила Руссе. – В Тбилиси их до сих пор проживает немало, правильно? Если здесь вспыхнет настоящая война, попытается ли, по-вашему, Кремль остановить бои, пришлет ли свои войска?

Дипломат вновь пожал плечами.

– Об этом ничего конкретного я сказать не могу.

Глава 5

Белый дом, Вашингтон, федеральный округ Колумбия

Президент Сэмюель Адамс Кастилья провел гостя в полумрак Овального кабинета, щелкнул выключателем. Одной рукой ослабил галстук-бабочку и расстегнул смокинг, другой – указал на ближайшее из двух кресел напротив мраморного камина.

– Присаживайся, Билл. Чего-нибудь выпьешь?

Директор Национальной разведывательной службы Уильям Уэкслер быстро покачал головой.

– Нет, спасибо, господин президент. – Бывший сенатор США, человек весьма привлекательной внешности, льстиво улыбнулся. – Официанты за ужином особенно старательно наполняли сегодня вином бокалы. Еще немного, и, чувствую, я потеряю над собой контроль.

Кастилья спокойно кивнул. Обслуживающий персонал Белого дома точно сговорился – стремился обеспечить гостей на официальных приемах достаточным количеством веревки, чтобы те поголовно повесились. Точнее, как в данном случае – всех упоить, заставить целый полк ВМФ США свалиться прилюдно под стол. Гости поумнее вовремя отставляли бокалы. Тех же, кому мудрости недоставало, даже личностей крайне популярных, могущественных либо влиятельных, больше на ужин не приглашали.

Президент взглянул на замысловатые стенные часы – чудесное творение восемнадцатого века. Время перевалило далеко за полночь. Он еще раз указал Уэкслеру на кресло и опустился в противоположное.

– Во-первых, спасибо, что согласился в столь поздний час задержаться.