Московский вектор

Смит придвинул рисунки и внимательно их рассмотрел. На первом было изображено лицо человека с длинными спутанными волосами, темными глазами и с серьгой в ухе. На втором – такая же физиономия, только с пластырем на сломанном носу и синяками вокруг. Смит кивнул.

– Да, это он. Очень похож.

– Тогда это цыган, – спокойно произнес Карасек.

Смит в изумлении вскинул голову.

– Вы уже знаете, кто он такой?

– Пока нет, – ответил полицейский. – Дела на человека, точно соответствующего этим описаниям, у нас пока не заведено. Я сужу по серьге в ухе, по волосам, по одежде… Все признаки налицо – типичный цыган. – Он поморщился. – Эти люди – преступники с самого рождения. Сызмальства учат детей быть жуликами, ворами-карманниками, попрошайками. Цыгане – нарушители спокойствия, словом, отъявленные подонки.

Смит едва удержался, чтобы не выступить против столь явной некомпетентности. Цыган, обездоленных и неприкаянных, при всей их несомненной порочности, более благополучные людские сообщества, в которых те постоянно вращались, нередко использовали как козлов отпущения. Игра тянулась испокон веков, правила не менялись по сей день.

– Убийство доктора Петренко – это вам не жульничество, – проговорил Смит медленно, стараясь не выходить из себя. – Скорее кровавая расправа. Мерзавцы знали, как его зовут, понимаете? Это не кучка шутов, тут дело серьезное.

Карасек пожал плечами.

– Вероятно, они следили за ним от самой гостиницы. Уличные цыганские банды нередко охотятся за иностранцами, особенно когда смекают, что поживиться смогут на славу.

Нечто странное в его интонации совсем сбило Смита с толку. Он почувствовал фальшь и покачал головой.

– А сами-то вы верите в эту чушь? Нет ведь, признайтесь?

– Нет? А во что же мне, скажите на милость, верить? – невозмутимо спросил полицейский. Его светлые глаза сузились. – Каковы ваши соображения? Может, поделитесь?

Смит промолчал. Действовать следовало крайне осторожно. Излишняя открытость с инспектором грозила опасностью. Смит не сомневался в том, что Петренко убили, дабы он не передал ему документы и образцы, которые тайно вывез за пределы России, но доказательств тому у подполковника не было. Петренко и портфель утонули во Влтаве. Заяви Смит сейчас, что, мол, убийство политическое, он вляпается в запутанное и долгое расследование, а тем самым поставит под угрозу разоблачения свои связи и умения, о которых не имел права и упоминать.

– Я прочел ваши показания очень внимательно, – продолжил Карасек. – Признаться честно, в некоторых ключевых местах так и чувствуется некая недоговоренность.

– В каких именно?

– Возьмем, к примеру, вашу встречу с Петренко на мосту, – произнес полицейский. – Американский военный и российский ученый… Весьма странное место и время, не находите?

– На армию США я работаю исключительно как медик и занимаюсь наукой, – сухо напомнил Смит. – Я врач, не военный.

– Да-да, конечно. – Улыбка на тонких губах Карасека растаяла, не тронув бледно-голубых глаз. – Отличных в Америке готовят медиков – даже зависть берет, ей-богу. Всесторонне развитых. Мало кто из всех знакомых мне врачей в состоянии выйти живым из схватки с тремя вооруженными бандитами.

– Мне просто повезло.

– Повезло? – Несколько тягостных мгновений слово висело в воздухе. – Тем не менее я бы хотел услышать более правдоподобное объяснение вашей встрече с доктором Петренко на мосту.

– Все очень просто, – ответил Смит, досадуя, что вынужден лгать. – За два дня я так устал от докладов и симпозиумов, что почувствовал: надо бы отдохнуть. Петренко тоже. К тому же нам обоим хотелось получше осмотреть Прагу – начать решили с Карлова моста.

Карасек недоверчиво вскинул бровь.

– Значит, вы отправились полюбоваться достопримечательностями? В такой-то туман?

Американец ничего не ответил.

Чешский полицейский внимательно посмотрел на него и вздохнул.

– Что ж, чудесно. Не вижу больше смысла вас задерживать. – Он с готовностью поднялся, прошел к двери, открыл ее. И внезапно вновь повернул голову. – Да, кстати. Мы взяли на себя смелость забрать из гостиницы ваши вещи. Они ждут вас внизу. Прежде чем отправиться в аэропорт, вы наверняка захотите побриться и переодеться. До следующего рейса на Нью-Йорк через Лондон остается несколько часов.

Смит прищурился.

– О чем это вы?

– Оказавшись в столь затруднительных обстоятельствах, вы, я уверен, желаете как можно скорее покинуть нашу страну, – произнес Карасек. – Очень жаль, но так будет лучше.

– Это приказ? – спокойно поинтересовался Смит.

– В официальном смысле? Нет, разумеется, нет. Чехия и США – близкие друзья, разве не так? – Карасек пожал плечами. – Назовем это настоятельным добрым советом. Прага – миролюбивый город, ее процветание напрямую связано с туризмом. Перестрелки в стиле Дикого Запада на живописных пражских улочках и древних мостах – такого мы стараемся не допускать.

– Выходит, вы доблестный защитник порядка, а я – вооруженный бандит, от которого вам надлежит очистить город, пока не стряслось новой беды? – с печальной улыбкой поинтересовался Джон.

Впервые за время разговора лицо инспектора на миг повеселело.