Московский выбор. Альтернативная история Второй мировой войны

На следующий день после того, как телеграммы Черчилля ушли к командующим, армии Гитлера пересекли границу СССР, что создало новую длительную угрозу английским позициям на Ближнем Востоке. Военные аналитики из Лондона не верили в способность Красной Армии разделаться с врагом; скорее они расценивали немецкое наступление в России как долгий подступ к месторождениям на Кавказе, в Иране и Ираке. Российские расстояния давали англичанам передышку в несколько месяцев, но и только. Восьмая армия Великобритании должна была победить Роммеля в Западной пустыне, обеспечить безопасность Северной Африки и быть готова к передислокации в Северный Ирак — и все это до того, как первые немецкие танки вползут на Кавказские горы. Черчилль недвусмысленно дал это понять новому командующему Окинлеку в своей телеграмме от 19 июля:

Если мы не воспользуемся передышкой, дарованной нам тем затруднительным положением в России, в которое попали немцы, и не возьмем ситуацию в Киренаике под свой контроль, такая возможность уже не повторится. Прошел месяц со времени поражения при Соллуме (операция «Алебарда»), и, предположительно, пройдет еще столько же, прежде чем станет возможным повторить наступление. Этот перерыв должен быть максимально использован для подготовки. Представляется оправданным принять участие в большой и решающей битве в Западной пустыне до того, как ситуация повернется не в нашу пользу, даже при тех больших рисках, без которых редко одерживаются победы.

Но, к вещему неудовольствию премьер-министра, у Окинлека, оказывается, были свои собственные планы. Теоретически и тот и другой желали быстрой победы над Роммелем, но Окинлек при этом сильно сомневался, что то, что Черчилль имеет в виду под понятием «быстрая», вряд ли способно привести к победе. Когда премьер-министр указал Окинлеку на то, что войска посылаются в Египет в беспрецедентных количествах, последний требовал еще больших подкреплений, а также времени, чтобы расположить и подготовить тех, кто уже прибыл. Черчилль считал это чрезмерной осторожностью. Также он раскритиковал развертывание Окинлеком британских войск на Кипре, поскольку, по мнению Черчилля, в пустыне и так не хватало солдат. Теперь уже Окинлек расценил это как чрезмерное вмешательство в его компетенцию. «Я надеюсь, что Вы предоставите мне полную свободу действий относительно развертывания войск», — ядовито ответил он, понимая, впрочем, что ему вряд ли дадут сделать такое.

В конце июля Окинлека вызвали в Лондон, где ему пришлось пройти через крайне жесткий разговор с начальниками штабов и персонально с верховным главнокомандующим. Однако из обеих ситуаций ему удалось выйти целым и невредимым, хотя на будущее Окинлек твердо решил для себя впредь избегать подобного и не доводить до них, если возможно. Также он добился разрешения перенести срок долгожданного наступления против Роммеля на 1 ноября. Столкнувшись с объединенной оппозицией по этому вопросу, Черчилль в итоге согласился, но с большой неохотой.

Вернувшись в Египет, Окинлек приступил к подготовке «Крестоносца», наступления, предназначенного выбить Роммеля из Киренаики и, если получится, то и из Африки в целом. По крайней мере на это рассчитывало британское Верховное командование. Увы, как показало время, это были мечты. Конечно, людская и механическая мощь 8-й армии неуклонно росла, но люди и оружие еще не делают армию армией. Именно отношения между ними позволяют выигрывать или проигрывать сражения, а состояние 8-й армии в данном аспекте было далеко не удовлетворительным.

В гавани Суэца с кораблей разгружались танки, но умение использовать их с максимальной эффективностью, к сожалению, в комплект с ними не входило. Только малое число генералов британской армии понимали суть танковой войны и владели этим искусством, большинство из них к этому моменту были либо убиты, либо находились в лагерях для военнопленных. Тех же нескольких, которые были в его распоряжении, Окинлек проигнорировал. Вопреки пожеланиям Уайтхолла командовать 8-й армией он назначил победителя Абиссинской кампании генерала Каннингэма, который знал о танковой войне столько же, сколько Роммель о скромности.

Некоторые из корпусных и дивизионных командиров Каннингэма считали, что они понимают принципы ведения танковой войны. К сожалению, они находились под сильным влиянием идей, ппродвигаемых английскими танковыми энтузиастами в 1930-х. Эта группа во главе с Хобартом, постоянно натыкавшаяся на отсутствие понимания и поддержки со стороны других родов войск, в итоге пришла к идее «да идите вы все к черту!» и разработала свою теорию ведения военных действий с применением бронированной техники, согласно которой танки будут действовать и выигрывать исключительно в одиночку. Немецкая концепция танковой дивизии как общевойскового соединения, сконцентрированного вокруг мобильности танка, не была ни понята, ни применена.