Московское боярство (СИ)

   В Москву вернулись через четыре дня, дела закончили на этой стороне болота, пока переправились, пока верхом добрались, наконец, показался город. Над воротами восточными каменные буквы прикручены, в три строчки: "Москва. Россия. Год основания 855". Всё, теперь я дома...

   Три дня выходных получили все участникам похода и гуманитарной операции. Теперь от дозорной башни к Заболотному ходит раз в три дня паром, болотная лодка. Федя докладывает о процессах, о жизни, вопросы задаёт да свои мысли предлагает. Он у нас теперь главный корел на три села, в должности бургомистра. Остальные - старейшины, в Лесном и Ручьевом определили наиболее уважаемых мужиков для выполнения обязанностей по сбору долга и дани в нашу пользу, да отчёты они же готовят. Федя к ним, те докладывают, потом нашему представителю на лодке, тот в дозорную крепость, а та уже световым телеграфом к нам. Процесс идёт, люди корельские отошли от налёта "агитбригады", засучили рукава, и принялись изо всех сил запасать ресурсы на зиму. В качестве дани у них только военный сбор, долг - отдельно счёт ведётся, из-за него дети-заложники у нас сидят. Причём шкурки меховые нам без надобности, корелов переориентировали на сбор геологических образцов, бобрят, заготовку золы.

   Пленных двух корелов распределили по Москве. Если с девочкой все гладко прошло, ей шестнадцать, определили корелку в Смольный, то с парнем были затруднения. Нет у нас места для таких взрослых зависимых, а он ведь даже русского не знает, ну, словенского. Долго беседовали с ним, нашли, наконец, выход, пристроили его кем-то вроде воспитателя в Суворовское. Упор в беседах сделали на то, что там есть ребята корельские, они ему хоть переводить будут на привычный ему язык наши указания. Парень всё понял, он вообще-то себя рабом считает, не сопротивляется ничему. Главное - свидания с его возлюбленной разрешили, но от более интимного пока предостерегли. Освоятся чуть, в ЗАГСе оформим их мужем и женой, переселим в барак.

   Начал разбираться с бумагами, их за время моего отсутствия много накопилось, нашёл письмо о Рюрика. Его передали с одним из экипажей, что забирали лодки, заказанные Новгородом. Князь весь в благодарностях, цацку, Орден Дружбы Народов, заценил, как и саму постановку вопроса. Между строчек читалось некоторое восхищение - и вроде послали его по известному адресу, но уважительно, красиво, даже не обидно было. Опять зовёт в боярство, но условия чуть другие. Мол, давайте разделим территорию, на которой мы друг другу помощь оказывать будем, распишем кто как действует в случае опасности, куда войско московское собираться будет, если Новгород попросит, ну и про торговлю. Опять гнёт свою линию, пытается начать нас подминать под себя. Но именует уважительно, Государь-боярин, так понимать его каракули словенские можно. Ещё ему один орден выписать, что ли? Блин, такими темпами у меня фантазии не хватит отмазываться дальше.

   Решил перевести стрелки, отписался ему, мол, обсуждаем мы, конечно столь щедрое предложение, спасибо, кстати, что условия наши прочитал, но тут ещё закавыка - лодки-то скоро все заберут у нас по твоему заказу. И как дальше торговать станем? Понятно, что Добролюб нам скотину пока приводит в счёт твоего оплаты заказа, но и в будущее глядеть надо. Мы люди гордые, на торг на общих основаниях лезть не станем. Сам-то как, князь разлюбезный, не хочешь у Москвы затариться по сходной цене? А то есть у нас пара предложений, но они будут озвучены только тогда, когда мир меж нами, дружба и любовь образуются, в чётко определённых границах. Как быть? Что с договором о дружбе и сотрудничестве, включая определение тех самых границ? А то время летит быстро, как бы не пришлось потом переписывать все бумажки наши, ряды новые заключать. Территория Москвы-то растёт, что делать станем, Рюрик? Написал это, задумался, и подошёл к карте России, начал разглядывать...

   Наше государство сейчас представляет собой некий прямоугольник. На восток граница нашей деятельности идёт километрах в десяти от завода, на юг - Свирь ограничивает, на севере болото, и клинышек земли с тремя деревнями корелов. Они другим цветом на карте закрашены, вроде как подведомственные, но не принадлежащие окончательно государству территории. Лишь на западе все неизменно, берег озера. Пока. Ибо Лис с Ледой готовят план развития экономического и политического, культурного влияния на окрестности. Все опросные листы, как и отчёты вояк из похода, я заставил всех написать, передали им, они разрабатывают проект под кодовым названием "Плесень". Изначальный мой план распространения влияния на словенские земли претерпел некоторые изменения в сторону торговую - мы решили совместить распространение нашего образа жизни и те мысли о взаимовыгодной торговле, которые обсуждали с Лисом. .