Московское боярство

Организовал медицинскую помощь, достали аптечку, бинты, отмыли мужика тёплой кипячённой водой. У него жар, бред уже начинается, напоили бессознательного ивовым отваром. Раскрыли раны — там уже гной и покраснение неприятное. Достал бутылочку — в ней наш не то яд, не то лекарство, типа антибиотика. Это Смеяна нас таким снабдила, но вот с дозировкой проблемы — не знаем сколько и как лить! Пришлось идти на риск, по чуть-чуть капать по самым гнойным местам. Тётка чуть выпала из ступора, рассматривает нас, дети её тоже из угла глазёнками сверкают.

— Много ещё народу Хозяин поранил?

— Да почитай половину мужиков, сильно. Остальные так… — тетка махнула рукой, вроде как царапины, — Они на него с дрекольём ходили, жизни не даёт косолапый…

Расспросили поподробнее. Медведь тут чуть не две недели терроризировал село. Лошадку задрал, корову последнюю. И самое страшное — ночами начал в деревне появляться, постройки рушит да в дома ломится. Чего он так взъелся на жителей — не понятно. Может, не выспался, а то и просто дурной какой попался. Этой ночью опять ждут зверя, уже три дня он не даёт спать нормально людям. Мы пошли дальше по селу, оказывать гуманитарную помощь. Всю ночь бинтовали и лечили местное население. На ногах по сути два человека мужского пола — паренёк да дядька взрослый. Сначала с опаской на нас смотрели, потом даже помогать пытались. Для нас, если честно, такое непривычно. Опасность от зверей уже давно не считается серьёзной, разве что Кукша периодически в процессе патрулирования отстреливает волков да медведей с кабанами, превентивно, так сказать. Да и мало их стало — наша хозяйственная деятельность изрядно распугала живность. А тут народу не так много, дикие звери не считают нужным согласовывать свою деятельность с человеком и периодически наведываются в деревни. Собрал своих бойцов, толкнул речь:

— Так, мужики. Понимаю, что вроде и люди не наши, и не договаривались мы о том. Но Мишку надо к ногтю, — сказал я своей охране, — вы как?

— Да как скажешь, государь, — сказал мой старшина охраны, — так-то по-человечески правильно, сам хотел предложить. Сами не справятся — бедно у них…

— Это да… — сказал я, осматривая неказистые избы.

Я уже давно такого не видел. Вот с тех пор как сюда попал не выдалось мне побывать у местных сельчан в гостях. А тут бедность зашкаливает, очаги у половины вместо печек, сами впроголодь, дети худые, крыши дранкой крыты… Ужас. Мы-то в селах в дома не заходили, снаружи торг вели. А тут окунулись в местную деревенскую жизнь, и так тоскливо стало на душе. И людей жалко. А мы же их в своей «Плесени» как фигурки в игре, тысяча туда, две сюда считали. А тут живые люди, дети, бабы…

— Кстати, а их старейшина, или кто там у них за защиту отвечает, он где?

— Местные говорят, послали на лодке мальчишку, да пока соберутся, пока придут, ещё минимум дня два-три пройдёт… — охранник махнул рукой, — Могут и не дождаться.

— Ну да, у нас такой проблемы нет — мы зверье в лесу распугали своими тракторами, — согласно кивнул я, — теперь надо засаду устраивать…

Распределились по селу, заняли потенциальные пути прихода медведя. Собрали револьверы и кобуры в подобие винтовок, стали ждать. К полуночи послышался тихий звук, потом ещё один — в деревне показалась здоровая тёмная тень. С повадками спецназовца, едва слышно, медведь двинулся вдоль домов, внимательно обнюхивая воздух. Долго ждать не стали — подожгли фонари, лучи света упёрлись зверю в бок. Медведь серый, изрядно потрёпанный, худой. Видать, постарел сильно, и добывать пропитание привычным способом не может, молодые, наверно, его отогнали от ягод да речек с рыбой. Вот и кормится возле деревни «пенсионер». Ну да ладно, прости нас, Потапыч, если что, ты сам нарвался. Загремели выстрелы. Десяток пуль упокоили Хозяина. Ну а Обеславу надо сделать внушение — синяк на плече грандиозный у меня, и рука изрядно побаливает после каждого выстрела, надо снижать отдачу. Хотя в этом случае нам изрядная мощность как раз помогла — здоровый зверь даже не успел толком приготовиться к атаке, его чуть не растерзали наши пули железные…