Читаем Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935) полностью

Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)

Нарушители партийной дисциплины …… 14 — 0,8 — 7,5

Другие мотивы …… 186 — 10,9 — 100,0

Категории, по которым комиссия по чистке принимала решение об исключении, настолько абстрактны, что из них невозможно понять реальные мотивы, т. е. не справился ли пострадавший со своими должностными обязанностями, обнаружил ли недостаточно конформистское поведение, провалился при проверке теоретических познаний или же, например, как алкоголик был признан недостойным звания члена партии.

По 51 поименно названному коммунисту «Ударник Метростроя» опубликовал конкретные причины их исключения или понижения в ранге (см. табл. 42). Эти данные более содержательны, поскольку по каждой персоналии приводится даже не одна, а несколько точно обозначенных претензий. Впрочем, эти сведения охватывают только шахту № 15 и центральный аппарат.

При группировке мотивов исключения по категориям обнаруживается, что 62,8% пострадавших от чистки (рубрики 10-12) не справились со своими должностными обязанностями или вызвали недовольство рабочих своим «карьеризмом» или «бюрократизмом». 54,9% оказались «политически неграмотны», 45,1% произвели неблагоприятное впечатление своими личными качествами (рубрики 13-15), по большей частью «систематическим пьянством». 35,2% (рубрики 5-7) были зачислены в разряд политически неблагонадежных, критиковали или не выполняли решения партии или по меньшей мере недостаточно активно боролись с «троцкистскими» или «пережиточными» настроениями в своей среде. 25,5% (рубрики 1-3) проявили себя пассивными коммунистами или «оторвались от партийной жизни». Для 15,7% роковым обстоятельством послужило сокрытие своего социального положения или сношение с «вражескими элементами». Секретарь парторганизации шахты № 17-18 говорил о «множестве классово враждебных элементов», разоблаченных в его организации в ходе чистки, поскольку «на Метрострои приходили все, кто хотел замести свои следы» ^{1972}.

Таблица 42,

Основания исключения или перевода в более низкую категорию 51 коммуниста ^{1973}

^{Основания исключения или перевода в более низкую категорию (неоднократное упоминание) …… Исключено / Понижено до статуса кандидата / Понижено до категории сочувствующих / Всего %}

1) «оторвался от партийной жизни» …… 5 / — / — / 9,8

2) «не вел партийной работы» …… 4 / 1 / — / 9,8

3) «на посту партийного секретаря расстроил работу», прочая пассивность …… 3 / — / — / 5,9

4) «политически необразован» …… 13 / 12 / 3 / 54,9

5) «недисциплинирован», «игнорировал решения партячейки» …… 3 / 1 / — / 7,8

6) «идеологически ненадежен», «бывший троцкист», «активный троцкист», «критиковал решения XVI партсъезда» …… 2 / 1 / 1 / 7,8

7) «допускал троцкистские высказывания», «не боролся с отсталыми настроениями» …… 8 / 2 / — / 19,6

8) «сын кулака», «сын торговца», «служба в белой армии», «скрывал свою частную торговлю игрушками» …… 5 / — / — / 9,8

9) «контакт с вражескими элементами», «женился на дочери попа» …… 2 / — / 1 / 5,9

10) «не справился со своей работой», «работает нерадиво», «слаб на производстве» …… 11 / 3 / 2 / 31,4

И) «карьерист», «зажимал критику» …… 2 / 1 / — / 5,9

12) «равнодушен к нуждам рабочих», «бюрократ» …… 9 / 3 / 1 / 25,5

13) «прогульщик», «пьяница», «спит на работе» …… 13 / 3 / — / 31,4

14) преступные действия (подделка документов, воровство, растрата) …… 4 / — / 1 / 9,8

15) «аморальный образ жизни», «жадный» …… 2 / — / — / 3,9

Общее число случаев (без неоднократных упоминаний) …… 32 / 12 / 7 / 100,0

Большинство исключенных и пониженных в статусе вступили в партию всего за несколько лет до того (см. табл. 43). 19,6% из них являлись простыми рабочими и служащими, которые не имели постоянных партийных функций и не занимали ответственных постов на предприятии. Также 19,6% были начальниками шахт и отделов, их заместителями или занимали должности, связанные с повышенной ответственностью. 9,8% являлись партийными или профсоюзными функционерами. Чистка, таким образом, затронула, с одной стороны, идеологически менее стойких и малоактивных «призывников» 1929-1932 гг., но с другой, и множество функционеров нижнего и среднего звена, а также коммунистов в управленческом аппарате, которые либо не справились с работой, либо на них взвалили ответственность за ошибки и упущения.