Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)

В первой половине 1930-х гг. государственные ведомства в роли основного распорядителя были постепенно заменены партийными инстанциями. Все важные решения принимались партийной верхушкой. Собственно правительство, а именно Совет народных комиссаров (СНК СССР), который по конституциям 1924 и 1936 гг. являлсявысшим исполнительным и административным органом в стране, был тесно связан с Политбюро. В 1930 г. Сталин назначил своего доверенного в Политбюро Молотова одновременно председателем Совнаркома. Тем самым в будущем исключались любые конфликты, которые имели место при предшественнике Молотова Рыкове. С 1930 г. стали издаваться совместные декреты и постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б), которые по преимуществу обсуждались и формулировались в Политбюро. Совнарком имел право по немногим центральным вопросам издавать также отдельные декреты, которые задним числом утверждались в Политбюро. Заседания СНК СССР были скоординированы по времени с заседаниями Политбюро ^{2180}.

Распоряжения Сталина и его ближайшего партийного окружения по источникам можно проследить только в том случае, когда они оформлялись в решения Политбюро. Лишь фрагментарно документированы многочисленные указания или предложения, которые Сталин отдавал через свою канцелярию, в личной беседе или по телефону. Известно, однако, что данный стиль руководства играл весьма важную роль и в течение 1930-х гг. все больше заменял Политбюро как руководящий орган. Количество заседаний Политбюро с 1931 по 1935 г. сократилось с 61 до 16 ^{2181}. Между заседаниями решения принимались методом «опроса» мнений отдельных членов, а важные вопросы, кроме того, все чаще обсуждались и принимались в более узком кругу, а именно в комиссиях Политбюро ^{2182}.

По этим причинам высшее партийное руководство имело на Метрострой большее влияние, чем это следует из доступных протоколов Политбюро [253]. Поскольку московский партийный лидер Каганович одновременно являлся в Политбюро второй по степени важности фигурой после Сталина и с 1934 г. отвечал там за средства сообщения, промышленность, комсомол и партийный контроль ^{2183}, его активность во время строительства метро можно рассматривать и как вмешательство Политбюро, учитывая к тому же, что Каганович регулярно обменивался мнениями со Сталиным, получая от того указания и советы ^{2184}. Когда Сталина не было в Москве, заседания Политбюро вел Каганович и он же часто формулировал принимаемые решения. Вместе с Молотовым Каганович занимал особое положение среди других членов Политбюро, что наглядно видно хотя бы из статистики посещения рабочего кабинета Сталина: в 1931-1936 гг. Молотов и Каганович бывали у Сталина намного чаще других членов Политбюро, которые следовали за этим дуумвиратом с большим отставанием ^{2185}.

Одно присутствие Сталина в Москве оказывало дисциплинирующее воздействие на московских партийных функционеров. Сотрудник аппарата Московского комитета партии в своих воспоминаниях отмечал, что должен был считаться с возможностью вызова к Сталину в любое время суток — и плохо приходилось тому, кого не заставали на рабочем месте ^{2186}.

Формальное участие Политбюро и СНК СССР в строительстве метро ограничивалось несколькими, впрочем, весьма важными решениями, которые не вторгались в компетенцию руководства Метростроя, но намечали общие направления и условия или касались конфликтов внутри руководства предприятием либо между Метростроем и правительственными ведомствами.

Совнарком в октябре 1931 г., после того как назначил Ротерта начальником Метростроя, утвердил устав организации и внес Метрострой в список «ударных строек» ^{2187}. 8 января 1932 г. Политбюро одобрило представленную Ротертом схему линий метро, дало зеленый свет дальнейшему проектированию, выделило на 1932 г. 40 млн. руб. и поручило Совету труда и обороны (СТО) зарезервировать 300 тыс. руб. на импорт оборудования ^{2188}. Через несколько дней Совнарком опубликовал постановление аналогичного содержания ^{2189}. Высший совет народного хозяйства (ВСНХ) отдал распоряжение своим главным управлениям, секторам и распределительным организациям включить в свои квартальные планы материальные заявки Метростроя и обеспечить своевременные поставки ^{2190}.

В апреле 1932 г. Политбюро разрешило провести консультации с иностранными специалистами для прояснения спорных вопросов строительства ^{2191}. 23 мая 1932 г. последовало решение Политбюро об использовании открытого способа строительства на участке от Сокольников до пл. Свердлова (Театральной). Одновременно Политбюро позаботилось о том, чтобы Метрострою был отдан высший приоритет при распределении ресурсов ^{2192}. И это решение через пару дней было оформлено постановлением Совнаркома ^{2193}.