Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)

- При декоративном оформлении станций в больших объемах применялся полированный мрамор, гранит и другие благородные материалы. Ротерт аргументировал это их долговечностью и легкостью в уходе. Требовался материал, который можно было легко помыть в короткую ночную паузу, когда метро было закрыто для пассажиров. Советская промышленность была в состоянии поставить только ограниченный объем керамической глазированной плитки и искусственного мрамора. Согласно данным Ротерта, применение мрамора лишь незначительно удорожало оформление станций (около 200 тыс. руб. на станцию) ^{2701}. [345]Мрамор доставляли из Крыма, с Кавказа и Урала, использовались а также мраморные плиты из взорванного Храма Христа Спасителя и других разрушенных церквей Москвы ^{2702}.

- Каждая станция имела свой запоминающийся архитектурный облик, чтобы облегчить пассажирам ориентацию в метро.

- Наземные вестибюли также имели индивидуальное решение. Их архитектура определялась имеющейся и будущей застройкой окрестностей. Климатические условия Москвы не позволяли использовать тип открытого лестничного входа с улицы, обычного в международной практике, вход должен был располагаться в здании. Ряд входов были пробиты в существующих зданиях («Охотный ряд», «Дзержинская», «Комсомольская»), для прочих станций пришлось построить собственные павильоны.

- Для взимания платы за проезд на входах установили сделанные по американскому образцу автоматические турникеты. Проездные билеты в кассах продавали только первые несколько дней.

- По распоряжению Кагановича на станциях метро были установлены буфеты и киоски. Из Берлина привезли автоматы, в которых пассажиры могли купить газеты, шоколад, сигареты, спички, охлажденные напитки, упакованные бутерброды, мыло, одноразовые носовые платки, почтовые карточки и марки, бумагу, фрукты, орехи и сладости. С этой целью упомянутые товары изготавливались в мелкой упаковке ^{2703}. [346]

Оформление станций и вестибюлей велось известными архитекторами и художниками, которые представляли свои проекты на открытый конкурс ^{2704}. Эскизы рассматривались в Московском комитете партии. Каганович задавал основные направления проектирования и впоследствии внес множество изменений. Если в техническом описании первой очереди метро руководство Метростроя приводило рациональные обоснования почти всех архитектурных и декоративных решений, то это была позиция инженеров, но необязательно партийного начальства [347]. Речь для последнего не шла о функциональности, Московское метро обязано было в осознанном противопоставлении с прагматичной промышленной архитектурой капитализма сочетать удобство с красотой и архитектурно-художественным убранством и достойно представлять «столицу социализма».

На Парижской Всемирной выставке 1937 г. проекты станций «Красные ворота», «Сокольники» и «Дворец Советов» были отмечены высшей наградой — Гран-при, станция «Дворец Советов» (переименована позднее в «Кропоткинскую», поскольку сооружение громадного дворца было прекращено) повторно отмечена высшим призом на Брюссельской Всемирной выставке 1958 г. ^{2705}

Основное требование к архитекторам состояло в том, чтобы показать превосходство социализма над капитализмом и с помощью архитектуры заставить человека забыть, что он находится под землей ^{2706}. При этом следует подчеркнуть, что роскошные станции-дворцы, которые оставляют самое сильное впечатление у посетителей Московского метрополитена, впервые появились после Второй мировой войны. Лучшим примером этой победной архитектуры являются станции кольцевой линии с их почти барочными сводами. Первая очередь имела иной, относительно более скромный, характер. Стиль довоенных и военных лет определяла «эстетика ударного труда» ^{2707}. Станции дышат впечатляющей, строгой красотой и стремлением к собственной эстетике, причем архитектурные концепции станций отличаются многообразием, в облике одной станции сочетаются стилевые элементы разных эпох: с одной стороны, классический, лишенный декора кессонный потолок («Охотный ряд», «Библиотека им. Ленина»), с другой — заимствованные у конструктивизма геометрические линии и египетская храмовая архитектура («Сокольники»), с третьей — готические залы, наполненные советской символикой («Дворец Советов») и деталями социалистического реализма (мозаика и рельефы на станции «Комсомольская»), — вплоть до стиля «соцмодерн» ^{2708}вестибюля на Арбатской пл., который своими очертаниями пятиконечной советской звезды воздействует на посетителя, как культовое сооружение.

Сталинский стиль 1930-х гг. приспосабливал исторические стили к техническому и идеологическому окружению. Он представлял собой реакцию на стандартизированную монотонную архитектуру конструктивизма 1920-х гг. Партия предпочитала теперь монументальную и декоративную архитектуру, навеянную консервативным поворотом и имперским примером, которая должна была представить достижения нового общества ^{2709}.

Таблица 50.