Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)

По рассказам строителей метро, в первое время не было одеял и простыней, и им приходилось вспарывать мешки с сеном и забираться в них, так что только голова торчала наружу ^{924}. «Условия в бараках были кошмарные, люди спали в мешках, часто просто на полу» ^{925}. Другие жили ввосьмером на 8 кв. метрах ^{926}или месяцами ночевали в душевой, так как не могли получить постоянного спального места ^{927}. Так как в поселках метростроевцев — кроме немногочисленных «красных уголков» с газетами, шахматами, шашками и домино — не было возможности увлекательно проводить свободное время, то драки и пьянство в переполненных бараках являлись постоянным пунктом повестки дня ^{928}. Вследствие переполнения бараков и нехватки санитарного оборудования распространялись вши, блохи и клопы. Количество построенных в поселке Лось бань еще в конце 1932 г. было столь недостаточным по сравнению с числом жителей, что рабочим зачастую приходилось ездить в Москву, чтобы помыться ^{929}.

В феврале 1933 г. партийная Контрольная комиссия и Рабкрин провели выборочное обследование бараков в районе Остоженки и в Филях, обнаружив мрачную картину: помещения не отапливались, так как не было дров, щели в домах не были заделаны, отсутствовали водопровод и канализация. Уборные и прилегающие к баракам дворы пребывали в таком неописуемом состоянии, что приходилось всерьез опасаться возникновения эпидемий. Постельное белье не менялось в течение 4-5 месяцев, и в результате катастрофических санитарных условий уже получили распространение инфекционные заболевания ^{930}.

«В Бутниковских [91]бараках до сих пор нет дров, воды, а также нет кипяченой воды в бараках для питья, уборной нет, рабочие оправляются вокруг бараков… Чайников, кружек нет, белье рабочим не стирают, матрацы (мешки с сеном) по 4 месяца не меняют, в общежитии клопы, грязь.

Комсомолец Джанолидзе говорит: Мы тут живем невыносимо плохо, по десять дней не топили бараки, и сейчас, если мы дров со стройки не принесем, то наш барак остается холодным. Мы обращались много раз в Правление Метростроя, но все наши просьбы остались невыполненными. Вот мы вокруг бараков гадим, оправляемся, а весной будет зараза, уборной не могут построить…

Проходчик Посичник говорит: Придешь из шахты грязный и в грязную постель ляжешь, помыться негде…» ^{931}

Даже бараки-новостройки в Филях были совершенно замусорены, умывальники и туалеты не пригодны для использования, зимние оконные рамы не застеклены, не было электричества, ночных тумбочек и табуреток, у многих рабочих даже не было матрасов ^{932}.

Причину такого положения дел контрольные органы усматривали в том, что созданный 1 января 1933 г. коммунальный отдел Метростроя еще не начал работать в полную силу, а начальники участков, в чьем ведении прежде находились бараки, больше не интересовались их состоянием. Коменданты бараков часто сменялись, партийные и профсоюзные организации строек слишком мало занимались условиями жизни строителей. Несмотря на скандальную ситуацию, контрольные органы ограничивались упреками в адрес ответственных лиц и указаниями по улучшению санитарной обстановки в бараках ^{933}.

Распоряжения контрольной комиссии эффекта не дали. Ни один из проверенных бараков не был приведен в порядок. В начале марта 1933 г. «Ударник Метростроя» потребовал предать суду «дезорганизаторов рабочей жизни» и исключить из партии числящихся среди них коммунистов ^{934}. Похожее требование рабочие выдвигали уже при первой проверке в феврале, назвав деятельность ответственных за санитарное состояние бараков «вредительством» ^{935}.

Когда весной 1933 г. в Метрострой пришла первая тысяча комсомольцев, они жаловались своей организации и начальникам на невыносимые условия жизни в бараках ^{936}. Тогда были перестроены и образцово оборудованы отдельные комсомольские бараки. При этом молодежь сама помогала делом, красила стены, убирала мусор и организовывала в бараках пункты питания ^{937}. Комсомольцы устраивали субботники, на которых очищали территорию вокруг бараков и сажали деревья. В дальнейшем они брали шефство над другими бараками и организовывали там жизнь по принципу самопомощи ^{938}, так что рабочие постепенно начинали понимать, что сами должны следить за состоянием своих жилищ ^{939}.

В то же время коммунальный отдел Метростроя занялся ремонтом бараков, небрежно построенных в предыдущем году, а также тех жилых строений, которые Метрострой получил от организаций Моссовета в начале 1933 г. Почти все они были полуразрушены, без штукатурки и внутренней отделки, так что пришлось потратить несколько месяцев, чтобы привести их в удовлетворительное состояние ^{940}. Кроме того, в этих бараках отсутствовали прачечные, бани, столовые, детские сады и дезинфекционные камеры, которые были обустроены только во второй половине 1933-1934 гг. ^{941}