Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)

На строительных участках были организованы буфеты. В первые годы здесь продавались только чай, сахар и хлеб. В 1934 г. ассортимент товаров и здесь был существенно расширен. Наряду с чаем и молоком рабочие могли подкрепиться бутербродами с маслом, сыром, свиной колбасой, рыбой, салатами, селедкой, картофельными оладьями, кашей и макаронами. Ежедневно для буфетов выпекалось свыше 100 тыс. так называемых «метростроевских» булочек (по 20 коп. за 54 г) ^{1041}.

Несмотря на все эти улучшения по сравнению с предшествующим периодом, поток жалоб на положение дел в столовых не иссякал до конца 1934 г. В ряде столовых, как и прежде, подавали только щи и вываренную соленую рыбу с капустой ^{1042}или переработанную рыбу «второй свежести». Санитарное положение в столовых даже летом 1934 г. никак нельзя было назвать удовлетворительным ^{1043}. Персонал столовых и даже члены контрольных бригад снабжали себя лучшими продуктами ^{1044}. Руководство 15-го треста каждый раз реагировало на критику в печати увольнением начальника соответствующей столовой. В столовой № 40 таким путем летом-осенью 1934 г. каждые 10 дней появлялся новый директор, хотя по сути ничего не менялось ^{1045}.

На стройплощадках и в поселках Метростроя была образована сеть специальных продовольственных магазинов и киосков для рабочих ^{1046}. В марте 1934 г. отдел рабочего снабжения (ОРС) Метростроя открыл 24 торговых точки, большей частью располагавшихся в палатках. Организация дела была плохой, управленческий аппарат раздут при одновременной нехватке продавцов. Помещения были забиты пустой тарой, продукты портились, в то время как рабочим приходилось часами выстаивать в очередях, чтобы приобрести товары по карточкам. Громадное количество продовольствия было расхищено ^{1047}. При почти всех закрытых рабочих кооперативах Метростроя в 1933 г. сложились нелегальные базары, на которых рабочие «спекулировали» продуктами питания ^{1048}. На черном рынке оседали также тысячи пропусков в закрытые распределители Метростроя. В феврале 1934 г. отдел рабочего снабжения выписал на 12 тыс. пропусков больше, чем всего числилось занятых на Метрострое. В столовые было оформлено даже почти 15 тыс. «излишних» пропусков. Часто уволенные или бежавшие со стройки рабочие сохраняли свои пропуска. Количество удостоверений ударника также превышало реальное число этих рабочих. На рынке в Сокольниках можно было за 15 руб. приобрести пропуск в любое торговое заведение Метростроя ^{1049}.

Чтобы остановить растущие злоупотребления и черную торговлю, в июне 1934 г. Московский горком партии распорядился ввести на Метрострое новые удостоверения и пропуска, которые существенно отличались от обычных документов. Пропуска печатались не просто типографским способом, а на Гознаке, где изготавливались банкноты, чтобы защитить их от подделок. Выдачей удостоверений и пропусков на строительных объектах ведали избранные комсомольцы и члены партии ^{1050}.

7. Заработная плата и рабочее время

До 1930 г. структура заработной платы в Советском Союзе была аналогична западноевропейской. Квалифицированные рабочие получали в среднем 70-100 руб. в месяц, причем серьезных различий между ними не имелось ^{1051}. В своей речи о «Шести условиях» 23 июня 1931 г. Сталин указал новый путь: он потребовал покончить с «уравниловкой» и существенно повысить оплату труда квалифицированных рабочих, чтобы с помощью материального стимула способствовать образованию эффективного ядра в рабочем коллективе предприятия ^{1052}.

Тарифная реформа 1931 г. разделила рабочих с повременной заработной платой на 7 разрядов, получавших ежедневно от 2,30 до 7,60 руб., рабочих сдельной (аккордной) системы оплаты — на 8 разрядов, зарабатывавших в день от 3,5 до 13 руб. Высококвалифицированные рабочие отныне могли получать в 3,5 раза больше необученных рабочих. Снижение в начале 1930-х гг. реальной заработной платы в связи с резким ростом цен раздробило рабочий класс на слои, чье положение очевидно ухудшилось, а также такие группы, которые смогли сохранить или даже улучшить свой жизненный уровень. Таким путем режим осознанно содействовал образованию «рабочей аристократии», на которую мог опираться в дальнейшем ^{1053}.

Впрочем, реализации тарифной реформы мешала введенная одновременно система сдельной оплаты труда, с помощью которой стремились повысить производительность труда, поскольку при сдельной оплате различия в размере заработка были резче, чем при повременной тарифной сетке. Оба подхода нередко, правда, удавалось обойти с молчаливого согласия администрации и рабочих, повышая в целом зарплату и устанавливая столь низкие нормы выработки, что их было легко перевыполнить. Рост заработной платы в начале 1930-х гг. во всяком случае опережал повышение производительности труда ^{1054}.