Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)

Если то, что молодой коммунист рассказывал о своем детстве, родительском доме, социальном происхождении, учебе в школе и начале трудовой деятельности, вполне укладывалось в рамки советского «учебного романа», то, с поправкой на «пролетарское» происхождение, внезапный социальный подъем после революции и чаще всего нарочитое и выставленное на всеобщий обзор воодушевление делом социализма, можно подойти к этому источнику и с другой стороны, а именно исходя из того, что отраженная в нем цепь фактов в целом соответствует действительности. Разумеется, некоторые скрывали свою принадлежность к кулацким семьям или, будучи крестьянскими сыновьями, приписывали себе пролетарское происхождение, объявляя отца бедняком, а самих себя — эксплуатируемыми поденщиками, но такого рода компиляции все же не играют роли, поскольку эти категории можно оставить в стороне и ограничиться вопросом, происходил ли опрошенный из городского или сельского сословия.

Также в отношении профессиональной деятельности, побудительных причин пойти на стройку, восприятия работы на своем участке и моделей поведения в период строительства стенограммы бесед с метростроевцами при внимательном рассмотрении содержат обильную информацию, многообразную картину мотивов, трений, проблем и конфликтов в повседневной жизни, на основе анализа которых можно вывести надежные наблюдения о действительности и ее субъективном восприятии.

Высказывания действующих лиц по поводу своего поведения и поведения коллег по многим причинам заслуживают серьезного внимания. Во-первых, в ходе работы над проектом «История метро» обычной практикой было обсуждение запротоколированных интервью на собраниях метростроевцев и функционеров. Это ограничивало свободу рассказчика не только в негативном для историка смысле: каждый мог, впрочем, умолчать о неудачах, но в то же время едва ли осмелился хвастаться вымышленными подвигами из опасения быть поднятым на смех собственной бригадой. Во-вторых, описанные в интервью модели поведения можно верифицировать и выразить в количественном отношении с помощью других источников, например статистики увольнений или инспекционных отчетов контрольных органов. Среди опрошенных находилось, кроме того, немало инженеров и техников, которые оценивали строительство метро более критично по сравнению с «энтузиастами». Тем не менее их сообщения о комсомольцах неоднократно совпадают с тем, что последние рассказывали о себе, хотя подчас и в героизированной форме. Свидетельства комсомольцев о мотивах заслуживают доверия, поскольку они не ограничивались протокольной фразой об «энтузиазме» как основном факторе участия в строительстве метро, но рисовали широкий спектр побудительных причин, которые отчасти не соответствовали ожиданиям интервьюеров. Менее информативны те сообщения комсомольцев или партийных деятелей, в которых они отчитываются об эффективности своей деятельности, об успехах в деле повышения темпов работы и при перевоспитании «отстающих». В этом случае предпочтение отдается иным, более надежным источникам[117].

2. Столпы режима на Метрострое и их мотивация

А) Комсомольцы

«Быть членом комсомола — почетная задача для всех молодых рабочих и крестьян. Каждый комсомолец своим поведением и работой вовне и внутри союза должен высоко держать честь своей организации и красного коммунистического знамени и защищать как святыню. Комсомолец никогда не должен забывать, что он является будущим членом пролетарского авангарда, Всероссийской Коммунистической партии, и обязан готовиться к достойному выполнению этого громадного и тяжелого долга. Всегда и повсюду, в промышленности и в сельском хозяйстве, в Красной армии и на государственной службе, комсомолец должен быть первым из первых, самым работоспособным, энергичным, добросовестным и мужественным и служить примером для всей молодежи и всех трудящихся»^{1231}.