Московское Средиземье (СИ)

Отец Кирилла, один из сильнейших архимагов страны, к тому же он из тех, кто ещё в 1916 году прошёл через самый первый портал ведущий на Землю. С тех пор он успел поработать на всевозможных должностях, не взирая на смену властей, режимов и направления развития государства. К тому же со временем его новая земная семья превратилась в клан, и стала настолько влиятельна и богата, что даже опытные профессора преподаватели и сам ректор, зачастую тушевались при отпрыске, члена верховного магического совета, подчиняющегося только президенту РФ.

Это открывало безусловно талантливому мажору все двери и значительно увеличивало его авторитет.

Впрочем, пренебрежение Кирилла зиждилось не совсем на пустом месте. Ведь именно Гессенская академия после революции стала в СССР одним из пяти главных учебных заведений, выпускающих магов высшей квалификации. Однако музыкальные традиции тут тоже не забыли и несколько мест в каждом потоке отдавали перспективным музыкантам, которые как правило были довольно-таки слабенькими волшебниками.

А так как их учили вместе с одарёнными магами, внутри академии слово «музыкант» давно получило совершенно иной смысл и обозначало магически обделённых студентов, вынужденных избрать совершенно не престижное музыкальное направление как основное.

— Значится так, — начал Кирил, наигравшись в гляделки. — Пару по теории магии ты пропустил, и я как староста вынужден назначить тебе сдачу внеочередного зачёта. Хотя, зачем такому, как ты, теория магии? Ведь ты всё равно кроме черчения давно устаревших пентаграмм и использования стандартных артефактов силы, ничего не умеешь, — отчитав Юру, староста ехидно улыбнулся, а стоявшие рядом студенты принялись похохатывать. — Кстати, а вы знаете, что наш Юра музыкант, без магической подпитки не может даже монетку в воздух поднять. И это ничтожество учится вместе с нами. Какой позор, — не удовлетворившись эффектом, Кирилл продолжил поносить скрипача, разогревая толпу прихлебателей.

Юра же в какой-то момент перестал воспринимать словесный поток и как всегда ушёл в себя. — «Зря я вышел из метро. После произошедшего, надо было просто развернуться и вернуться домой. И почему мне так не везёт? Вечно не могу проскочить незаметно мимо неприятностей».

За два года учёбы в академии Юра давно всё понял, перестал огрызаться и просто молчал. Вот и в этот раз, пройдя мимо гогочущей толпы, он исподлобья всех осмотрел, и почувствовал, как кулаки непроизвольно зачесались.

Из всех присутствующих не смеялась только красивая девушка с зелёными волосами, из которых прорастали тоненькие живые стебельки с крохотными листочками и цветочками. Её тоже могли пренебрежительно назвать «музыкантом», посвящающим всё своё свободное время игре на арфе.

И её бы обязательно так называли, если бы мать Айи не была лесной дриадой, причём предводительницей одного из самых сильных кланов их вида на Земле. С дриадами вообще боялись связываться из-за их врождённого иммунитета к некоторым видам магии и чрезвычайно опасным эксклюзивным способностям, делающим их практически бессмертными.

Добравшись до музыкальной аудитории, Юра распахнул дверь и прошёл в сводчатый зал, с многочисленными рядами сидений, изгибающихся в полукольцо перед крохотной сценой. Внутри было как всегда пусто.

Зал с развешанными портретами выдающихся композиторов и музыкантов был совсем не простым. В его стены гномы строители вмуровали заговорённые колдунами камни, улавливающие и постоянно конденсировавшие редкий спектр магической энергии, позволяющей при исполнении разных произведений воздействовать ментально на слушателей. Правильные серии звуков вызывали ту или иную эмоцию, а иногда и непреодолимое желание что-либо сделать.

Некоторые уникально одарённые музыканты могли добиться того же эффекта и снаружи. Именно они и становились мировыми звёздами совершенно в разных направлениях и жанрах музыки.

Юре подобное не светило. Он играл неплохо, но ментально воздействовать на аудиторию вне стен этого зала у него не получалось совсем. Его удел в будущем – это сидеть в четвёртом ряду симфонического оркестра или стать учителем музыки в школе для полукровок.

— Я думаю, часа тебе хватит, — обречённо пробормотал Юра, затем погладил старый футляр и в тысячный раз осмотрев его со всех сторон.

Потёртую кожу покрывали заплатки, а по бокам виднелись металлические вставки с еле заметными выгравированными рунами. Как сказал профессор рунологии — «это странная и непонятная тарабарщина, состоящая из неверно перерисованных значков, лишь отдалённо похожих на высшие руны силы, которыми пользовались в иных мирах давно погибшие боги».

Раскрыв хитрые замки, Юра извлёк старую скрипку и зажмурил глаза. В воцарившейся полной темноте он с трудом узрел своим недоразвитым магическим зрением белёсые очертания как всегда закрытого футляра с клубящейся внутри корявой тенью.

«Придёт время, и я выясню, что ты такое. А пока нужно тебя немного успокоить, иначе через пару дней, в следующий час волка, ты опять попытаешься вырваться из круга защитных пентаграмм».