Московское сукно

– Слушай, я все понимаю. Резчик не сахарный, берет много. Но без атамана мы бы и не узнали про все эти обозы. Сидели бы тут и обдирали попов да купчишек.

Анвар явно закипал: сжал кулаки, покраснел.

– Как ты был холопом, так и остался…

– Чего сказал?!

– Сколько ты под ним уже ходишь? Седьмой год? А самому думать страшно, да?

Василий не удержался и схватил наглеца за шиворот:

– Думай, что говоришь, падла!

– Ты же трусишь просто, ты же… – Татарин осекся и прищурился: – Слышишь?

Василий задержал дыхание, прислушался. Ничего не услышал, только жужжание насекомых и тихие крики птиц где-то далеко. Он был еще молодым, но уши уже никуда не годились.

А, нет, вот оно. Грохот копыт, крики. Со стороны деревни.

Подельники выбежали из рощи. К ним скакали трое. Они были в солдатских мундирах и демонстративно размахивали оружием.

– За нами? – кисло спросил Анвар.

– Ну а за кем еще.

Воры прыгнули на коней – Василий при этом умудрился больно удариться коленом об мешок. Потревоженное животное повернулось и посмотрело на наездника. Будто поняв его чувства, конь быстро сорвался с места и перешел на уверенный галоп.

Они выехали на дорогу и направились к видневшемуся на горизонте лесу. Хорошее место для побега, но до него было далеко. Преследователи тем временем приближались с пугающей скоростью.

– Стойте! Стрелять буду! – донесся сзади высокий, почти писклявый голос.

– Так давай, чего ждешь! – рявкнул Анвар в ответ.

Вызов был принят. Первые два выстрела ушли мимо. Третий попал в землю в полушаге от коня. Повезло, что за ними не казаков отправили – хотя бы перезаряжаться на скаку не станут. Василий прищурился, смаргивая выбитые ветром слезы.

Спустя минуту лес все еще был далеко, а преследователи стали значительно ближе. Василий даже рассмотрел их лица – красные, обозленные. Знакомиться с ними совсем не хотелось. Анвар повернул своего коня ближе и крикнул:

– На счет «три» уходи вправо!

– Чего?! Зачем?!

Вместо ответа татарин бросил на дорогу что-то шипящее и искрящееся.

– Раз!

Сзади снова что-то кричали.

– Два!

Кони начинали хрипеть, пот и выбитые ветром слезы застилали глаза.

– Три!

С надеждой на лучшее Василий рванул сбрую и сжал ноги, уводя своего скакуна вправо.

Граната взорвалась аккурат перед преследователями, подбрасывая в воздух землю и вырванные с корнем сорняки. Кони испуганно заржали, кто-то закричал. Когда дым рассеялся, люди лежали на земле, побитые и залитые кровью. Два коня скакали обратно в сторону деревни. Третий лежал на боку и жалобно бил ногами.

Подельники продолжали скачку и остановились, только когда забрались в глубокую чащу. Переведя дыхание, Василий вытер взмокшее лицо и спросил осипшим голосом:

– Откуда у тебя это?

– Когда со службы сбежал прихватил. – Анвар хищно улыбнулся. – Знал же, что пригодится.

Василий закрыл глаза, пытаясь успокоиться. «Какие дикие времена настали, – подумал он. – Воры уже гранатами кидаются».

Приглашения

Через семь дней после складской работы Марк сидел за прилавком и подсчитывал плоды своих усердных трудов. На улице жаркий летний день постепенно превращался в теплый вечер. Москвичи неторопливо прогуливались, разносчики лениво расхваливали свои блины и булки, где-то вдалеке играла скрипка. Хорошо в Немецкой слободе. Не то что на выселках, где он раньше жил.

Неделя вышла неплохая. Фламандское разлетелось быстро, осталось только три бутылки. Купленные у заезжего из Рязани мастера «орлеанские» ткани хорошо шли по десять рублей за рулон.

А самое радостное – наконец нашелся покупатель на сабли, какой-то ветеран последней войны. Их пришлось немного подкрасить, чтобы они походили на «турецкую работу», но дело того стоило. За месяц выходило двести рублей чистой прибыли – хватит и на аренду, и на приятные вечера, и на новый камзол, который Марк уже давно приглядел в мастерской на Мясницкой.

Закончив пересчет, он сунул пять рублей в карман, остальное сложил в тайник под половой доской. Сладко потянувшись, он посмотрел на свое отражение в бронзовой вазе на прилавке. Выглядел он, конечно, все еще по-крестьянски. Квадратное тело, квадратное лицо, нос картошкой, непослушные русые волосы торчали во все стороны.

Но за последний год он как будто изменился – немного вытянулся, приобрел лоск. Возможно, занятие коммерцией действительно облагораживало. А может быть, все дело в бритье и хорошей одежде. Марк успел привыкнуть к атласным жилетам и дорогим рубашкам, даже подумывал о приобретении очков. Нужно же соответствовать роли.

Марк дыхнул на вазу и задумчиво протер ее рукавом. Да, дела у него шли неплохо. Но как-то скучновато. Воровство уже не вызывало былого азарта, вылазки сливались в одну нервную рутину. Мелкие продажи тоже не радовали. Хотелось чего-то большего, чего-то увлекательного, яркого.

Вот бы такая возможность на голову свалилась. Да и почему бы ей и не свалиться? Жизнь у него не самая обычная.