Москва, 1941

Рассказ Жукова о том, что пограничники не дрогнули, вероятно, стал причиной формирования 15 дивизий НКВД: приказ ставки ГК № 00100 «О формировании стрелковых и механизированных дивизий из личного состава войск НКВД», которые формировались из пограничных частей восточных округов.

Стоит чуть подробнее остановиться на членах Военного совета группы резервных армий (позже это стало называться Резервным фронтом).

Самый старший из них по званию, да и по возрасту (43 года), генерал-лейтенант Иван Александрович Богданов накануне войны был начальником пограничных войск НКВД Белорусской ССР и к концу июня вынужденно оказался безработным. Для формируемых дивизий войск НКВД он был своим, что, наверное, было немаловажно.

Георгий Михайлович Попов – второй секретарь московской партийной организации, ныне практически не упоминающийся. На тот момент он играл не меньшую роль, чем Щербаков, но был моложе его – в начале войны ему было 35 лет. Впрочем, столько же было и другому члену Военного совета Фронта резервных армий, старшему майору госбезопасности Сергею Никифоровичу Круглову. Круглов уже занимал высокую должность заместителя по кадрам наркома внутренних дел СССР.

Попов и Круглов примут в эти дни самое активное участие в создании обороны на дальних подступах к Москве – рубежей Резервного фронта. Попов работал с москвичами, Круглов опять по линии НКВД, со строительными организациями ГУЛАГа – Главгидростроем и ГУШОСДОРом.

Член Военного совета Резервного фронта Сергей Никифорович Круглов.

В эти дни вся страна переходила на военные рельсы, выводя с запасных путей многочисленные «бронепоезда». И надо сказать, поначалу дело шло очень неплохо. Первые дни войны весь механизм работал слаженно, издавались постановления, распоряжения, казалось, что переход на военные рельсы произойдет без проблем. Несмотря на то, что война вне всякого сомнения явилась большим шоком, многие еще не осознавали того, что произошло. И не предполагали, насколько тяжелыми и страшными окажутся ближайшие два года. Принято утверждать, что 1942 год был «учебным». В таком случае, 1941 год был годом «раскачки», когда казалось, что многое может быть прощено, что можно работать не в полную силу, так же, как в мирное время. Вначале так и было, но постепенно война разрушала привычный уклад жизни, производственные связи, люди уходили в армию и ополчение, работать становилось все тяжелее, а спрос за ошибки и даже мелкие грешки становился все жестче.

Член Военного совета Резервного фронта генерал-лейтенант Иван Александрович Богданов.

Июль

Третий рубеж

По итогам совещания в Кремле 26 июня было принято решение, в соответствии с которым следовало срочно приступить к подготовке обороны на тыловом рубеже по линии Селижарово – Смоленск – Рославль – Гомель силами 24-й и 28-й армий Резерва Ставки. Начертание этой линии не было случайным или спонтанным решением, еще в мае 1941 года была подготовлена карта «Схема укрепленных районов третьего рубежа», которые предполагалось строить в 1941–1942 годах.

Третьим рубеж был относительно укрепрайонов по «старой» и «новой» границам, и его задачей было прикрытие с запада московского промышленного района. Несмотря на устоявшееся мнение о том, что в 1941 году в СССР грядущую войну планировалось вести исключительно на чужой территории, в действительности велась спешная подготовка к обороне, в том числе в глубине страны – всего в 250–350 км от Москвы.

Третий рубеж делился на четыре укрепленных района: Ржевский, Вяземский, Спас-Деменский и Брянский. Общее число планировавшихся к постройке огневых точек составляло 4878, а стоимость всей линии составляла почти 2 млрд руб., планом на 1941 год предусматривалось освоение более 439 млн руб. Строительство согласно приложенной к карте пояснительной таблице должно было начаться 1 июля.

Подтверждений того, что строительство рубежа на территории Московского Военного округа началось бы в 1941 году, пока не найдено. Дело в том, что в первую очередь должны были быть построены укрепленные районы первого, приграничного рубежа, потом восстановлены и модернизированы укрепленные районы вдоль старой границы, и только после этого могла прийти очередь для третьей линии. У Советского Союза не хватало ни людей, ни материалов для одновременного ведения таких строек. Да и специальное казематное вооружение для оснащения ДОТов запаздывало, промышленность срывала поставленные перед ней планы.

Но, как мы знаем, стройку на новой границе завершить не успели. Отдельные группы ДОТов не смогли существенно задержать продвижение германской армии. Вторая линия, которую называли «линией Сталина», также не смогла полностью сдержать натиск. Часть ДОТов была безоружной, часть не имела в достаточном количестве гарнизонов. Оставалась надежда на третью линию.