Москва 1979

В одной комнате будет работать телефонистка, — Гончару потребуется связь с нужными людьми и организациями, не помешает, — хотя это не очень срочно, — секретарь, даже два секретаря, для бумажной работы, чтобы составлять запросы и вести отчетность. Нужен расторопный оперативник для выполнения разовых поручений, черновой работы, — подойдет стажер из их управления, лейтенант Станислав Лыков. Парень скорый на ногу и сообразительный, начинал в уголовном розыске Новосибирска, отличался при задержании опасного уголовника, бежавшего с зоны, награжден боевой медалью.

Окончил Высшие курсы подготовки оперативного состава КГБ в том же Новосибирске, год назад переведен в Москву во Второе главное управление КГБ. Комсомолец, в следующем году, если все будет нормально, станет кандидатом в члены КПСС. Живет в Москве недавно, еще не успел избаловаться. Есть, правда, один недостаток. По поводу и без повода краснеет, словно девица. Помимо Лыкова понадобится группа из трех-пяти оперативников, а также две разгонные служебные машины с водителями. Закончив с писаниной, Гончар спустился в свой кабинет и стал ждать. Из приемной Андропова позвонили через полчаса, сказали, что помещение в Кисельном переулке скоро будет готово, через час туда пришлют секретаря и телефонистку, лейтенант Станислав Лыков прибудет в девять вечера, машина уже ждет внизу.

Гончар осмотрел две просторные комнаты в Кисельном переулке и остался доволен. На последнем третьем этаже людей не было, в комнатах через стену — аппаратура для прослушки телефонных разговоров, металлические ящики, похожие на трансформаторы. Чтобы попасть к нему в офис, надо пройти длинным коридором, а затем еще через одну комнатенку, тесный предбанник, где стоит пустой книжный шкаф, стол с электрической пишущей машинкой и телефоном. Дальше комната, где будут сидеть технические работники. И наконец — служебный кабинет. Письменные столы, кожаный диван. Потолки высокие, стены толстые, поэтому летом здесь не жарко. Справа окна выходят на улицу, слева — во внутренний двор.

Через час Гончар закончил короткие переговоры с техническими консультантами, вызвал секретаря, пожилую женщину, одетую, как сельская учительница, — темное платье с кружевным белым воротничком, — и продиктовал несколько писем, которые нужно немедленно отправить телетайпом. Одно из писем в Ленинградское управление КГБ. Местные чекисты и военные контрразведчики получили задание, касающееся Центрального конструкторского бюро "Рубин", где был разработан проект лодки "Акула". В частности, необходимо сообщить в Москву, кто из руководства ЦКБ имел доступ к чертежам, кто из этих людей бывал в Москве в течение последних двух-трех месяцев, кто увлекается любительской фотографией, случались ли за последние месяцы нарушения режима хранения и пользования документами государственной важности. Если да, то что это за происшествия.

Вторая телеграмма с этими же вопросами ушла в Управление КГБ Челябинской области. Местным чекистам предстояло плотно поработать в Конструкторском бюро "Машиностроение" под руководством академика Виктора Макеева, где создали баллистические ракеты для проекта 941, разобраться с хранением документации и так далее. Московскому управлению КГБ поручено составить полный список лиц ответственных работников Министерства обороны СССР, других министерств и ведомств, а также ЦК КПСС, имеющих допуск к чертежам.

В следующем письме Гончар просил срочно создать группу оперативников, которая установит имя иностранца, которым была потеряна или у которого была украдена сумка с вещами. Судя по одежде, — это мужчина ростом около метра восьмидесяти сантиметров и весом примерно сто килограммов, на рубашках найдены темные волоски, есть седой волос. В заднем кармане брюк отрывок какого-то билета, то ли в театр, то ли в кино. Номера места и ряда отсутствуют. Однако мелким шрифтом внизу указан порядковый номер билета, — это должно облегчить поиски. И еще: на дне сумки, — истертый кожаный ремешок от часов. Возможно, иностранец чинил в Москве наручные часы или купил к ним новый ремешок, — это также необходимо выяснить.

Когда совсем стемнело, явился Станислав Лыков, это был высокий молодой человек, на вид лет тридцать или около того. Спортивный с приятным бледным лицом, каким-то одухотворенным, немного мечтательным. Встретишь такого на улице, решишь, что перед тобой молодой ученый, какой-нибудь физик-теоретик, в свободное время он сочиняет стихи, ходит в планетарий, собирает бабочек и посещает секцию легкой атлетики. Лыков доложил, что сдал дела и теперь готов к работе. Гончар, не жалея времени, подробно объяснил проблему. В заключении он сказал, что от Лыкова потребуется, прежде всего, внимание, терпение, навыки работы с документами и вообще — способность шевелить мозговыми извилинами. Возможно, подвернется и другая работа, черновая, неблагодарная… Никуда от нее не денешься. Что же делать, кому-то надо и дерьмо разгребать.