Москва-2050. Вторжение

Их привели на стадион, где оказалась не одна тысяча человек, скальпелем перерезали клейкую ленту на руках и втолкнули вовнутрь спортивного сооружения, закрыв за собой дверь. Тут кипела своя, уже сложившаяся жизнь и в полном разнообразии: кто-то под открытым небом жарил огромный кусок мяса на вертеле и люди с пластмассовыми тарелками стояли вокруг в ожидании своего кусочка, кто-то стоял в очереди… в пластмассовые туалеты, кто-то просто сидел на корточках – стульев не было, как и столов. Но больше всего людей скопилось у небольшой сцены, на которой сидел старец. Он что-то говорил и говорил.

– Кого-то он мне напоминает, – тихо заметил Людвиг.

– Неужели? – удивился Петр.

– Блин точно и… рыжий ведь!

– Чубов! – хором произнесли удивившиеся новоиспеченные жители Лужников-2050.

– Его тут только не хватало! – вскипел Петр. – Всех пережил… А где же наш…?

– Тэк, ему сейчас было бы за стольник! Так долго мужики не живут… Разве что…

– Заморозился? – громко произнес Петр и привлек внимание старца. Тот спросил:

– Кто вы, молодые люди, и откуда?

Нарушители общественного внимания не знали, что и как сказать, и масса глаз устремилась в их сторону в ожидании ответа.

– Извините, конечно, – первым очнулся бывший военный. – Вы ведь Чубов?

– Чубов… И что? – ответил старец.

– Получается, что Вам… Или вы как мы, из замороженных?

– Нет, молодой человек, – ответил старец. – Я до самоубийства не дошел. Есть ведь и другие формы продления жизни. Я, как Ленин когда-то, пошел другим, своим путем. Манипулирование веществами на атомном или молекулярно уровне…

Чубов резко приостановил проникновенную речь и взглянул в непонимающие его лица. Затем этак просто спросил:

– Вы слышали про… нано?

– Нет! – вскричал Людвиг. – Да что это такое! Выходит, все зря?

– Не кипятитесь, молодой человек, – спокойно ответил рыжий старец. – Вы ведь в здравии! А я, как нано ни крути, загибаюсь…

Старец закашлялся и двое сподручных, тут же подали ему пластмассовый стаканчик с какой-то жидкостью. Чубов выпил залпом и взбодрился – это было видно и сразу. Он встал на ноги, походил туда-сюда, сделал «потягушечки» и, как ни в чем не бывало, спокойно продолжил разговор.

– Замораживание… Теперь я вижу. Нано продлевает тонус, но не консервирует дряхление организма. Вам повезло! В этот раз я оказался не прав.

– Самокритично, – произнес Петр. – Может вы, наконец-то, объясните, откуда взялись эти человечки под два метра ростом?

– А вы что, только проснулись? – вместо старца ответила какая-то странная дама.

Трудно было сказать, кто это? Но рост, плечи и отдельные черты лица, вшитые в свитер пуанты, явно выдавали в неординарной даме бывшую балерину.

– Волкова? – у Людвига от неожиданности провисла нижняя челюсть.

– Ну, Волкова! Что дальше? – мадам явно выходила на тропу войны.

– Да, ничего, – ретировался в толпу Людвиг, увлекая за собой Петра. – Приятно было познакомиться, бабуся!

– Сам дебил! – послышалось вдогонку. – Мне еще и восьмидесяти не стукнуло!

– И придет всеобщее благодарение в ваш, наш дом…, – это были последние слова, услышанные размороженными от рыжего старца.

Людвиг увлекал Петра подальше от нано пьедестала. Тот почему-то упирался, и они, в конце концов, остановились у внутренней стены здания огромного стадиона.

– Там все записывается, – шепотом произнес Людвиг.

– С чего ты взял? – удивился Петр.

– Я все же из бывших военных и есть кое-какая подготовка. Только это не для печати – знаю я вас, борзописцев.

– Излагай! – также шепотом изрек Петр. – Я ни-ни…

– Стадион – это не случайно! Здесь идет отбор и отсев беспокойных. Уверен, что нам никто ничего не расскажет, что и как произошло. Будем действовать, как говорят военные, по ситуации…

– Согласен! – сходу ответил Петр. – И…

– Для начала, прикинемся «валенками», мол, нам все «по-барабану», будь что будет. Пассивных, я думаю, отсылают в более комфортные условия. И главное…

– Тэкс! – Петр сосредоточился услышать от военного что-то особо важное.

– Надо друг друга держаться, иначе пропадем!

– Согласен, друг!

Они переглянулись и двинулись в толпу, изучая, что к чему и встречая многие, известные им из прошлого личности, но явно состарившиеся. Вновь проходя мимо центрального пьедестала, заметили, как Волкова поцеловалась прямо в губы с какой-то милой старушкой, но явно активной.

– Ба! Узнаешь? – спросил Петр.

– Сочак, собственной персоной. Трудно не узнать. Смотри, смотри…

Сочак тут же рванула на пьедестал, отодвинула рыжего старикана вместе с его сподвижниками, и уверенно прокричала:

– Революция! Она должна уметь защищаться! Революция лишь тогда чего-то стоит…

– Цитирует, почти по Ленину, – заметил Людвиг.

– С одной неточностью, – внес поправку Петр. – Это уже после революции надо уметь защищаться!

– Точно! – согласился Людвиг Иванов.

Тем временем, из толпы выпорхнули двухметровые и поволокли революцио-нерку, стащив с трибуны. К ней сразу же подбежал какой-то хилый мужичек, и стал вырывать из цепких рук охранников стадиона. Получив локтем в лицо, полагающееся от охранника, он завопил:

– Верните жену! Изверги! Свобода! Свобода! Сво…