Москва-2050. Вторжение

– Насколько можно судить, в ближайшее время к нам обратится с посланием… Ведь так? – Прохов вопросительно посмотрел на молодого ученого.

– Вероятно… – провещал гений.

– Кто? Кто? Кто? – посыпалось со всех сторон.

– Один очень известный всем человек…, – продолжил Прохов. – И зовут его…

– Однозначно! – перекрыл своим голосом все средства СМИ Владимир Жиров. – Жиров! Настало мое время! Я как раз, всем известный правитель Вселенной!

– Запрещен! – раздался автоматический голос из голограммы. – Жиров и все политические партии на планете Циар запрещены! Мы вас предупреждали!

– Какого хре…, – это были последние слова Жирова. Иночеловечки резко дернули несостоявшегося вождя к люку подземного бункера, который открылся и закрылся. Все – Жиров исчез.

Пауза была недолгой. Тут же Иван Мурант продолжил эфир:

– Кто бы мог подумать? Раз… и генерала нет! А мы…, – телеведущий перешел на крик, уподобившись Махову. – Мы продолжаем! Господа! А точнее, товарищи! В прямом эфире…

Телеведущему постоянно что-то информационно вводили через миниатюрный наушник, какие-то корректировки, и его лицо заметно менялось по мере важности комментариев. Тут, как говорится, у него отвисла челюсть. Затем челюсть вернулась на прежнее место и изрекла:

– Это невероятно! Уму непостижимо! Итак!…

Мурант специально держал паузу и прошелся взглядом по лицам присутствую-щих, якобы ожидая среди них очередного претендента на место вождя. Таковых соответственно не нашлось. На голограмме тем временем почему-то появился один из трехглазых и сказал автоматическим голосом:

– Жители планеты Циар! Мы долго выбирали того, кто будет представлять вас всех перед нами! После общения с молодым ученым Владленом, умнейшим и гениальным, мы, хозяева, выбрали для управления населением планеты Циар, известного всем… И это…

Толпа притихла и под комментарий автоматического голоса, был представлен…

– Владимир Ленин! – прокричал и тут же исчез с голограммы трехглазый. Появилось четкое изображение Вождя всех народов, а больше пролетариев всех стран, Владимира Ильича Ленина в том виде, как его запомнили на последних фотографиях где-то 1920-1922 годов, полного сил и уверенности в себе. Толпа ахнула!

– Здравствуйте, товарищи! Гутен таг! Хай! Бонжур…

Ленин, как известно, знал несколько европейских языков и мог свободно общаться на немецком и французском. Мог поддержать беседу на итальянском и английском, а попутно на шведском, польском, чешском и даже греческом. Но он подготовился и поприветствовал также на китайском, индийском, и далее уже непонятно еще на каких языках. Толпа жадно смотрела на образ великого человека и не понимала, как это вообще может быть? Далее, Ленин заговорил на русском языке, понимая, что его переведут на все языки планеты.

– Неожиданно все это! Как бы меня и нет, ведь я атеист! Но я, все же, с вами! Мой мозг – он работает… Как это происходит, я пока до конца не понимаю. Но знает, вероятно, молодой ученый из России с оригинальным именем в мою честь – Владлен! Теперь это мой ближайший помощник! Точка!

Аудитория, наконец, зашевелилась – это было сверх понимания. Как же так? Его ведь нет. И нет уже давно. Молодежь вообще его не знает, как и Сталина, Хрущева и прочих вождей коммунистического толка. И самое удивительное, его появление не вызвало отчуждения. Ленин говорил, заметно картавя слова, и это нравилось. И все грамотно и логично. Подводя итог первой своей мысли в новом качестве, вождь поставил «Точку!»

– «Точка» означает…, – вклинился, пораженный, как и все, но умеющий перекрикивать толпу, ведущий Иван Мурант.

Шум толпы стих и ведущий напомнил:

– Внимание! Согласно новым правилам, слово «Точка!», означает, что сказанное не подлежит обсуждению! А подлежит безоговорочному исполнению всеми жителями планеты Циар!

Все смотрели на телевизионный экран с замершим портретом великого человека и ждали от него еще чего-нибудь. Но возникла пауза – вероятно, там что-то оговарива-лось, ведь реальными правителями оставались трехглазые существа. Голограмма Ленина вновь ожила.

– Мог ли я отказаться от этой великой миссии цивилизации? – продолжил Ленин. – Нет! И еще раз – нет! Почему? Потому что, это и есть моя идея всеобщего равенства людей не только в отдельно взятой стране, но и на всей планете. Соединятся все! И больше никогда… Подчеркиваю…, никогда! Больше никогда не будет деления на богатых и бедных! Мне не удалось этого сделать ранее, но вот сверхъестественные силы оказались благоразумнее человеческих… Какие войны тут прошли? Первой мировой оказалось недостаточно… Миллионы жертв! Миллионы!… Сталин! Я ведь предупреждал на его счет! А эти империалисты? Им и тогда не терпелось стереть нас с лица Земли, пардон, теперь уже Циара. И им все неймется! А что теперь? Где Соединенные Штаты? Где европейское сообщество, скопированное с моего Советского Союза? В очереди за едой? Теперь все в очереди за едой! За бесплатной едой! И я доволен! Я искренне доволен, что так все разрешилось…

Голограмма с вождем исчезла, и тут же появился иночеловек. Он четко произнес: