Москва 2066. Сектор

– Нет, уважаемый, не сады. Нас интересует ваша настоящая специальность. Настоящая… – незнакомец сделал паузу, подбирая слово, – а не хобби. Нам интересен журналист высокого класса. Человек опытный, неординарно мыслящий. Инженер человеческих душ.

– Человеческих пороков, – поправил Никита. – Человеческими душами занимались писатели в девятнадцатом веке.

– Хорошо сказано! – похвалил незнакомец. – Мы в вас не ошиблись.

– Думаю, что все-таки ошиблись. Я садовник. Это и есть моя настоящая профессия. Хотя вам, пожалуй, это нелегко понять.

Вика сделала Никите страшные глаза и попыталась дотянуться до него под столом ногой, но Чагин предусмотрительно отодвинул свою ногу.

– Вот за этим вы нам и нужны. Чтобы помочь нам понять то, что нам, в нашем положении, понять нелегко. – Виталий подобрал ноги и наклонился к Чагину.

Чагин заметил, что одна из пуговиц на роскошном пиджаке высокого правительственного чиновника пришита светло-голубыми нитками, совершенно не подходящими по цвету. «У них и нитки в дефиците», – подумал Никита.

– Короче, к делу, – сказал незнакомец, опустив громадные руки между коленями и сцепив пальцы. – Уверен, что это важно и для тебя, дружище, и для всей твоей семьи. Просто послушай. Можешь выслушать? Пару минут.

«Валяй», – хотел ответить Чагин незнакомцу, который перешел на «ты» стремительно и привычно. Но вместо этого отвалился на спинку кресла, откинул со лба челку и сделал глоток вина.

– Так что? Выслушаешь?

– Ладно, – сказал Чагин. Ему показалось, что Вика вздохнула с облегчением. Но сам он расслабиться не мог.

– Не знаю, что вам известно о жизни в Секторе… – начал Виталий.

– Мы не любопытны, – сказал Чагин.

– Никита! Не перебивай! Дай человеку рассказать, – вспыхнула Вика.

– Так вот. – Зрачки незнакомца снова проделали тот же фокус: сузились и спустя мгновение расширились. – Что бы вы там ни думали, у нас есть правительство, организация, государство. Даже официальная церковь. Мы выжили и мы растем. Но последнее время у нас большие проблемы. Я бы назвал их проблемами роста. Первое – экономика. Рынок маленький, и мы задыхаемся. Второе – оппозиция. Как это ни смешно, она появилась и у нас. Две этих проблемы переплетены очень плотно. Понятно, что оппозиция использует неудачи в экономике. Для борьбы нам нужны идеи. Нам их не хватает. Работает группа интеллектуалов, но нужен взгляд со стороны, нужен человек, который не варится в нашей каше. Это раз. Чтобы расширить рынок, тоже необходим такой человек. Это два.

– И этот человек я?

– Так точно! – сказал незнакомец, холодным взглядом буквально впиваясь в лицо Никиты. – Ты. И мы готовы заплатить хорошо. Очень и очень хорошо. Я знаю, несмотря ни на что, у вас здесь ходят деньги. Денег будет много. Работу, я думаю, завершим за два-три месяца. На время работы предоставим дом в лучшем месте Сектора. Восемь спален с прислугой и охраной. По окончании дом перейдет в собственность вашей семьи. Дети, надеюсь, есть?

– Есть, – сказал Чагин и поерзал на кресле.

– Отлично. Сможете переехать в новый дом. Я так понял, Вика давно мечтала о жизни в Секторе.

– Да, но…

– Но принимать решение нужно быстро. У нас не остается времени. Положение серьезное. Все висит на волоске. Ты был нужен уже вчера. Подумай! Если у нас произойдет катастрофа, вы не останетесь в стороне, процесс выплеснется за пределы Сектора, вам всем здесь придется иметь дело с непредсказуемыми последствиями хаоса.

Вика порозовела и с мольбой смотрела на Чагина. Никита старался не встречаться с ней взглядом.

– Я все-таки как-то не пойму, что во мне такого особенного, – сказал он. – И прямо скажем, я не хочу ехать в Сектор.

– Подумай о жене. Я знаю, как она поддерживала тебя, когда все отвернулись. Да, да, знаю. ТОГДА сюжеты о вашей семье показывали по телевизору на всю страну. Приходит время отдавать долги. Не так ли?

– Что будет, если я не справлюсь? Я не гуру какой-нибудь. И как я могу повлиять на кризис в вашей экономике и на расширение рынка?

– Это очень просто. Мы хотим наращивать экспортные отрасли. Поэтому нам нужен профессионал, который знает, как устроены мозги кретина…

Кровь бросилась Чагину в лицо.

– Слышишь ты! – само собой выскочило у него.

– Хорошо, хорошо… Извини. – Незнакомец поднял громадные лапы в примирительном жесте.

– У меня сын… – задыхался от ярости Никита.

– Да я же говорю, извини. Откуда я мог знать, – оправдывался Виталий. – Вика мне ничего про сына не говорила. Он «тихий»? Так вы их называете? Ну и прекрасно. Где он, кстати? Сынишка?

– Твое какое дело? – Чагин начинал испытывать наслаждение от затопляющей его злобы.

– Никита! – взмолилась Вика. – Успокойся, прошу тебя! В чем он виноват? Мы же сами иногда…

– Ничего, – сказал Вике незнакомец. – Никита в чем-то прав. И реакция хорошая, здоровая. Я еще раз вижу, что мы в нем не ошиблись.

Он подмигнул Чагину:

– Нравится? Нравится быть таким? Это настоящая жизнь, дружище.

Адамов

Возможно (я допускаю это) все случилось только потому, что с самого начала послали не того человека.