Москва 2087 [СИ]

— Папа… — успел прошептать Сашка; но тот — со своим волшебным ключом — был далеко.

И еще — Сашка успел увидеть, как широко раскрываются от ужаса глаза Наташки Зуевой и как она пытается вырвать свою ладонь из руки учительницы. А потом он ощутил болезненный укол в шею. Его будто пчела ужалила. Он потянулся к месту укуса — и даже притронулся кончиками пальцев к прохладному дротику. Но выдернуть его уже не сумел: Сашка упал навзничь, и фарфоровое небо над ним кто-то мгновенно выкрасил в черный цвет

2

Очнулся Сашка почти сразу — как ему самому показалось. Таково было свойство изумительного транквилизатора из ван Винкля: он не давал никаких побочных эффектов. И по пробуждении люди ощущали себя так, словно лишь на минутку прикрыли глаза. Однако — времени-то на деле прошло уже несколько часов. Помещение, где Сашка лежал на полу, имело зарешеченные окошки под высоким потолком, и за ними густели темно-лиловые сумерки. А освещение внутри давали только зеленые огоньки над двойными дверьми в торце этого помещения — обозначавшие выход.

Сашка попробовал приподняться — и только тогда понял, что и щиколотки его, и запястья крепко схватывают пластиковые стяжки.

— Эй! — крикнул он, часто и напряженно моргая — зрение пока не вернулось к нему в полной мере. — Есть здесь кто-нибудь! Помогите мне!..

Никто на его крик не отозвался. Зато он ощутил, что прямо рядом с ним на полу кто-то ворочается. Сашка скосил глаза — и очень обрадовался: рядом с ним находился Валерка. Он узнал его по курточке с капюшоном и джинсам. Причем Валеркины-то руки и ноги связаны не были! Но капюшон он почему-то надвинул на самое лицо.

На некотором отдалении лежали и остальные девчонки и ребята из Сашкиного класса. Некоторые из них тоже шевелились: как-то вяло и однообразно. У одних руки и ноги совершали дерганые, повторяющиеся движения. У других головы мотало туда-сюда — словно у сувенирных китайских болванчиков. Но — Сашка тогда не придал этому значения. Отметил только, что здесь находились не все его одноклассники — числом их тут было не больше двадцати человек.

В помещении никто не разговаривал. И только странно громкие звуки дыхания слышались отовсюду: натужные, свистящие Лежавшие на полу Сашкины одноклассники то ли вздыхали во сне, то ли после снотворного видели какие-то грезы наяву — заставлявшие их дышать тяжело и с присвистом.

Сашка заметил, что и его друг, лежащий рядом, дышит в точности так же. Однако он всё-таки рассчитывал, что тот уже пробудился.

— Валерка! — позвал он. — Валерка, развяжи меня!

Но тот не отреагировал никак. И Сашка, извернувшись на полу, пнул Валерку носком ботинка в плечо — больше никуда дотянуться не смог. При этом Сашкина нога задела край капюшона на Валеркиной куртке, и непромокаемый бионейлон будто прилип к Сашкиному ботинку.

Мальчик дернул обеими ногами, чтобы высвободиться. И — капюшон свалился с Валеркиной головы.

Сашке показалось, что вместо сердца у него в груди вдруг возник металлический кубик с острейшими углами и гранями-бритвами. И при первом же ударе этого сердца-кубика грудь его будто вспороло что-то изнутри. А потом еще раз — и еще, и еще… Именно эта боль — открывшееся ему зрелище отошло на второе место — и заставила Сашку завопить так, что у него самого едва не лопнули барабанные перепонки.

Он вопил — не мог остановиться — до того самого момента, как двойные двери в помещении распахнулись. И по полу начал выписывать зигзаги тонкий луч карманного фонаря. Только тогда Сашка умолк. Он слышал тяжелые мужские шаги, которые приближались к нему. А рядом с мужчиной кто-то еще перебирал ногами — девчонка, как отчего-то сразу же решил Сашка.

И еще — он сразу же понял, что это теперь была за девчонка: такая же, как его одноклассники, которые бессмысленно шевелились сейчас рядом с ним на полу. Такая же, как Валерка, лицо которого сделалось плоским, как рыбье брюхо. Только безгубый рот зиял на нем словно трещина, да на месте носа шевелилось при дыхании нечто, напоминавшее рыбьи жабры. Валеркины глаза были зажмурены — как и у всех остальных, уложенных здесь. Даже блеклый луч фонаря позволил Сашке разглядеть это. И мальчик хотел — очень хотел! — закрыть глаза и сам, чтобы только не видеть длинного помещения с высоким потолком, напоминавшего то ли склад, то ли ангар, где все его одноклассники лежали вповалку. Без признаков жизни — но и не мертвые.

— Ты — последний остался, — услышал Сашка у себя за спиной голос, показавшийся ему знакомым. — Ты позже всех получил успокоительное, вот мы и решили оставить тебя напоследок. Но, как видно, так долго снотворное даже на детей не действует.

3

Мужчина, чьи шаги Сашка слышал, подошел к нему — встал так, что свет озарял его лицо. То был Петр Иванович Зуев — Наташкин отец. А за локоть он крепко держал лучшую Наташкину подругу, Вику — которая продолжала перебирать ногами, даже когда её сопровождающий остановился. Так что подошвы её сапожек сухо шаркали по полу ангара.