Москва 2087 [СИ]

Дамочка, от которой воняло машинным маслом, подошла к стоячей кровати-клетке, к которой пристегнули Зуева, остановилась и приблизила лицо к пленнику. Улыбка, которая при этом на её губах заиграла, Петру Ивановичу крайне не понравилась: была она не чувственной, и даже не алчной, а откровенной хищной. А женщина между тем заговорила с ним — обратилась к нему на чистейшем русском языке. Однако смысл фразы, произнесенной ею, оказался для Зуева столь же темным, как если бы говорила она, к примеру, по-китайски.

— Ну, что, берестовский выкормыш, — всё с той же улыбкой произнесла женщина, — тебе всё ещё нужен источник средств к существованию?

Петр Иванович несколько раз удивленно сморгнул, не решаясь даже уточнить, что именно она имеет в виду?

Но женщина его молчание истолковала по-своему.

— Думаешь, тебе хватило бы на всю жизнь тех поганых денег, которые ты получил за детей? — спросила она. — Да, это была немаленькая сумма. Только эти деньги — больше не твои. А тебе еще предстоит жить какое-то время. Думаю, ты это и сам уже понял.

При последних её словах Петр Иванович испытал такое чувство облегчения, что у него даже слезы на глазах выступили. Однако он слишком долго жил на свете, чтобы доверять каждому услышанному слову. И, хоть страх продолжал колоть иглами его кожу, решил: надо хоть чуть-чуть набить себе цену.

— Послушайте, сударыня, — проговорил он и слегка прокашлялся, — насколько я понимаю, вы хотите что-то мне предложить. Но мы с вами ни о чем пока не договаривались.

Он до чертиков боялся, что эта его фраза приведет женщину в ярость. Однако она вместо этого улыбнулась еще шире. Прямо-таки на акулу стала похожа.

— А собираешься договариваться? — поинтересовалась она почти ласково. — Или, быть может, предпочтешь вернуться туда, где ты куковал еще сегодня утром? Так это мы организуем — в один миг. Только скажи.

— У меня есть деньги, — промямлил Петр Иваеович, уже проклиная себя за то, что ему вздумалось пустится в фанаберии. — Ну, то есть — помимо тех, которые у меня забрали. И если вы объясните мне, в чем дело, мы с вами вполне сможем сотрудничать даже и на безвозмездной основе…

Он умолк на полуслове: в карих глазах женщины внезапно мелькнул какой-то страшный отблеск. Она сделала несколько шагов назад и три раза стукнула кулаком в перегородку, отделявшую салон фургона от водительской кабины.

— Зайди сюда на минутку — не хочу мараться об него! — крикнула она. — Мы найдем другого эмиссара.

«Вот он — конец, — подумал Зуев, и у него даже пальцы на ногах поджались в ботинках — так сильно ему захотелось уменьшиться, стать невидимым. — Я-то считал — меня прикончит трансмутация, а придется умереть из-за какой-то сумасшедшей, которая…»

Однако закончить свою мысль он не успел.

— Довольно, Маша, довольно! — крикнул из кабины какой-то мужчина. — Выводи его оттуда, надо с ним побеседовать — серьезно, без экивоков. Другой такой кандидатуры на роль эмиссара у нас нет. У него — бесценный опыт, не забывай об этом.

И тут, наконец, Зуева осенило — дураком он всё-таки не был! — что чудовищная ирония судьбы столкнула его сейчас со своими, можно сказать, товарищами по профессии: бенефициарами трансмутации. С теми из них, кого СМИ более десятка лет именовали «колберами». Но — после случившегося ему это показалось ничтожнейшей из всех его неприятностей.

А еще — упоминание о его «бесценном опыте» наполнило сердце Петра Ивановича такой небывалой гордостью, какой прежде он еще не испытывал.

4

Зуев больше не был пленником клетки Ганнибала Лектера. Он сидел, привязанный тонкой веревкой из бионейлона к тяжеленному стальному стулу. И радовался тому, что хоть кляп ему в рот не засунули: он имел возможность говорить, хоть его собеседники почти и не слушал его. Субъекты, пленником которых его угораздило стать, заняты были сейчас тем, что производили свои жуткие приготовления. Уж теперь-то объяснился и железный грохот, и запах машинного масла! Причем находились они все внутри полупустого ангара, как две капли воды походившего на тот, каким бывший директор зоопарка воспользовался в 2081 году. Так что — всю давешнюю гордость Зуева будто корова языком слизнула.

Но Петр Иванович, тем не менее, пытался втолковать незнакомым мужчине и женщине:

— Я понятия не имею, кто вам указал на меня, как на потенциального суперагента. Больше вам скажу: даже никакой военной подготовки у меня нет. Сначала я учился на зооветеренарном факультете университета, а затем…