Москва-36

Затем в течении получаса давал пояснения о работе ЗАС, все присутствующие попробовали самостоятельно печатать на машинке и сочли устройство простым и удобным в работе.

— сталин прелагается перейти к другой машине. — Судя по тому как долго появлялось на бумаге это сообщение его печатал сам Сталин.

— принято. — Ворошилов отрывает распечатку переговоров и передаёт её стоящему сзади знакомому мне адъютанту.

Вручаю легендарным конноармейцам головные гарнитуры американских телефонисток: помогаю надеть наушники с каучуковыми подкладками, закрепляю при помощи зажима на маршальских петлицах нагрудные микрофоны. Выражение лица Ворошилова при этом не меняется, оставаясь холодно-нейтральным, Будённый же, детским любопытным взглядом исследует внутренности "Айфона", поворачиваясь на крутящемся кресле и, увидев своё отражение на экране осциллографа, подкручивает пышный ус.

— Олег, ты готов? — Встаю между сидящими маршалами.

"Впору желание загадывать"…

— Готов. — В наушниках послышался неузнаваемый лязгающий механический голос.

— Тридать один.

— Семнадцать.

— Товарищи, говорит Чаганов, — захватываю инициативу после обмена паролями. — наш разговор будет абсолютно не вскрываемым только в течение пятнадцати минут. Затем ключ начнёт повторяться и дешифровка станет теоретически возможной, хотя и потребует сложной аппаратуры и долгих месяцев работы лучших дешифровщиков.

— Почему только пятнадцать минут? Сказал Сталин. — Донеслось с того конца после заминки.

— Чаганов. Не успели подготовить к испытаниям достаточно длинный ключ и хорошо проверить некоторые узлы.

— Ты что же неготовый прибор на испытания выставил?

"Не представился, но и так ясно кто влез- Ежов".

— Сталин. Тут мы сами виноваты, назначили время не советуясь ни с кем. А что, товарищ Чаганов, вы скажете о "беспроводном Бодо"? Готов ли он к настоящей работе?

— Чаганов. Да готов, товарищ Сталин, его устройство значительно проще поэтому мы и справились с ним быстрее. К тому же "ББ" не требует такого количества ключей, как "Айфон". Если быть точным, то в шестнадцать раз меньше.

— Сталин. Хорошо, — лязгающий звук надёжно скрывает акцент и другие индивидуальные особенности голоса. — не будем тогда терять времени. Товарищ Ворошилов, жду вас всех в Кремле… и Урицкого захватите.

Не забыв вытащить перфоленты с ключами из считок, оставляю устройства на попечении техников, а сам бросаюсь в погоню за маршалами, плотно окружёнными своими свитами.

Кручу головой в поисках своей эмки, но нигде не нахожу, видимо далеко отогнали от подъезда.

— Товарищ нарком, — догоняю их уже у Паккарда. — разрешите обратиться по важному делу?

Передо мной вырастает стена адъютантов и порученцев, на лицах которых синхронно возникает возмущённое выражение: мол кто такой, как посмел.

Ворошилов разворачивается на каблуках и, что-то уловив в моём просящем взгляде, машет рукой.

— С нами поедешь, расскажешь по дороге. — В стене в мгновение ока возникает вполне себе проходимая брешь.

Полковник Хмельницкий, адъютант Ворошилова, уступает мне откидную скамейку напротив наркома, сам усаживается на такую же слева напротив Будённого и начинает крутить ручку, утопленную в стенке между салоном и местами водителя и двух охранников. Толстое стекло медленно с лёгким скрипом поползло наверх.

— Что у тебя за важное дело?

— Товарищ маршал, — сразу же начинаю я, не давая Будённому проявить своё остроумие, так как понимаю, что времени у меня от силы пять минут (Кремль и НКО расположены неподалёку). — Меня попросил передать вам докладную записку Александр Голованов- начальник Восточно-Сибирского управления Гражданского Воздушного Флота. В ней он высказывает предложения по обучению военных лётчиков полётам ночью и в сложных метеоусловиях.

— Постой, это какой Голованов? — живо реагирует Семён Михайлович. — "миллионщик"? "Это, похоже, маршал о налёте миллиона километров без аварии… Помнится был у него значок на кителе: самолёт, а внизу- 500000 км".

— Да, помню такого, — оживляется Ворошилов. — в прошлом году грамоту ему вручал на день авиатора как лучшему начальнику управления ГэВэФ. Высокий такой. А ты, Алексей, откуда его знаешь?

— Лётчики с "Максима Горького" попросили за него, — вытаскиваю из планшета конверт. — сказали, что его экипаж лучший, из тех кого они знают, по полётам в сложных метеоусловиях. Я выслушал его, он мне показался очень умным и ответственным человеком.

По кивку наркома Хмельницкий быстро забирает протянутый мной конверт.

— Где он сейчас? — Ворошилов равнодушно поворачивается к окну и отдёргивает занавеску.

— В Москве. — Машина легко поворачивает с набережной Москва-реки и несётся в гору к Красной площади. — На конверте указан телефон, по которому его можно найти.

— Хорошо. — Ворошилов неопределённо машет головой. Лимузин сбрасывает скорость, не останавливаясь проезжает ворота Спасской башни и через минуту оказывается на Сенатской площади у Никольской башни.

* * *

Выходим с Лосевым из сталинского кабинета в коридор: я, весь взмыленный сжимая в руке красную книжицу члена ВКП(б) номер 0149315, Лосев мне подстать, только без партбилета.