Москва, 41. Меч над Москвой

«Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100–120 километров западнее Москвы, поручена командующему Западным фронтом генералу армии т. Жукову, а на начальника гарнизона г. Москвы генерал-лейтенанта т. Артемьева возложена оборона Москвы на ее подступах.

В целях тылового обеспечения обороны Москвы и укрепления тыла войск, защищающих Москву, а также в целях пресечения подрывной деятельности шпионов, диверсантов и других агентов немецкого фашизма Государственный Комитет Обороны постановил:

1. Ввести с 20 октября 1941 г. в городе Москве и прилегающих к городу районах осадное положение.

2. Воспретить всякое уличное движение как отдельных лиц, так и транспорта с 12 часов ночи до 5 часов утра…»

И предпринималось самое главное и неотложное: в глубокой тайне Ставка Верховного Главнокомандования формировала новые армии для защиты Москвы. С Заволжья, с Урала, из Сибири мчались к театру военных действий воинские эшелоны. Только из Сибири на курьерской скорости приближались к Москве 82-я мотострелковая дивизия генерал-майора Н. И. Орлова, 50-я генерал-майора Н. Ф. Лебеденко, 78-я стрелковая дивизия генерал-майора А. П. Белобородова, 108-я генерал-майора И. И. Баричева, 144-я генерал-майора М. А. Прошина…

Потом 7 ноября был парад на Красной площади и известная речь Сталина… Часть войск ушла с Красной площади на фронт.

Потом было многое другое, слившееся в гигантские усилия по обороне Москвы. Зрел ее финал. 27 ноября 1941 года Сталин и Шапошников говорили по прямому проводу с командующим Калининским фронтом генерал-полковником И. С Коневым:

«КАЛИНИНСКИЙ ФРОНТ: Генерал-полковник Конев у аппарата.

МОСКВА: У аппарата Сталин, Шапошников. Здравствуйте. Противник занял Рогачево. Вскоре он может обойти Москву или ваш фронт. Противник забрал с вашего фронта части и перебросил их на Москву. Вам дается возможность ударить по противнику, притянуть на себя силы… обеспечить положение Западного фронта, войска которого обливаются кровью. Где думаете ударить противника, в каком районе? Удар должен быть предпринят сегодня. Все.

КОНЕВ: Здравствуйте, товарищ Сталин. Докладываю: удар наношу северо-западнее Калинина… Обстановка мне понятна. Принимаю все меры к организации наступления…

СТАЛИН, ШАПОШНИКОВ: …Каждый час дорог, и откладывать неразумно. Напрягите силы и начните сегодня во второй половине дня.

КОНЕВ: Есть. Принято к исполнению. Сейчас отдам все нужные распоряжения.

СТАЛИН, ШАПОШНИКОВ: Очень хорошо. Больше вас задерживать не будем. До свидания.

КОНЕВ: До свидания».

Был дорог каждый час… Каждый час приближал крах гитлеровского «Тайфуна».

23

Война непроглядной тенью голода безмолвно вползла в квартиры москвичей. Хлебные и продовольственные карточки стали главным и единственным мерилом их достатка. Все, кто раньше по каким-либо причинам нигде не работал, но мог хоть что-нибудь делать, шли на заводы, на фабрики, в госпитали — в любые места, где можно было ощутить себя нужным для самого главного — обороны столицы, и тогда, как само собой разумеющееся, и у них появлялись карточки для покупок нормированных продуктов питания. Дети, старики, инвалиды, больные снабжались карточками в домоуправлениях.

Стало голодно и в квартире Чумаковых, хотя Ольга Васильевна уже больше месяца работала медсестрой в военном госпитале. Ирина с ее карточками долгие часы простаивала в хмурых очередях. Да, действительно голод — не тетка.