Москва, 41. Меч над Москвой

«Отступают наши войска или совершают маневр?» — подумал Виктор и, видя, что ведущий — лейтенант Дружков — резко стал пикировать на колонну, тоже подал ручку управления вперед. Но что это? Откуда-то из колонны часто замигали светлячки — стреляли из пулеметов. Ударили зенитные пушки.

«За немцев нас приняли!» — с досадой подумал Виктор и, повинуясь команде Дружкова, отвалил вправо. Рядом с ним шел истребитель лейтенанта Серова.

Самолеты, отвернув от шоссейки, снизились к самым верхушкам леса и вновь пошли прямо на колонну. И тут же Виктор разглядел на бортах танков и бронетранспортеров черные, в желтом окаймлении, кресты.

«Немцы!.. Откуда они тут взялись?..» Виктор знал, что линия фронта проходила где-то у Брянска, Рославля, Ельни…

По истребителям открыли из колонны уже шквальный огонь — из крупнокалиберных пулеметов и автоматических пушек…

Самолеты опять отвалили, развернулись над лесом и, следуя друг за другом, обрушили на колонну огонь из пушек и пулеметов…

А ведь после утренней разведки лейтенантов Дружкова и Серова где-то в высших штабах не поверили тому, что летчики доложили своему командиру полка. И сейчас приказано повторно разведать Варшавское шоссе и прилегающие к нему дороги, ведущие со стороны Спас-Деменска, Юхнова и Медыни. Было обидно за проявленное кем-то недоверие, и томило ощущение немалой опасности — ведь надо было, обнаружив немцев, не раз пройти у них буквально над головами и убедиться, что не ошиблись, распознав прорвавшегося в направлении Москвы врага.

Дивизионный комиссар Телегин, принимая командиров, выслушивая доклады, подписывая документы, мыслями неотрывно был там, куда ушла авиаразведка. Время будто остановилось, поселив в груди мучительную холодную тяжесть. Трижды звонил полковнику Сбытову, но донесений к нему пока не поступало. Тревожила мысль, что посланные в разведку истребители могли быть уничтожены врагом.

Полковник Сбытов появился в кабинете внезапно — вошел стремительно, кажется постаревший лицом, глаза его смотрели негодующе.

— Это немцы! — будто не сказал, а выдохнул. — Летало три боевых экипажа. Прошли над колонной бреющим полетом под сильным зенитным огнем. Машины получили пробоины… Голова вражеской колонны уже в пятнадцати — двадцати километрах от Юхнова!

…Телегину показалось, что диск телефонного аппарата вращается очень медленно. Когда услышал, что откликнулся маршал Шапошников, спросил, сдерживая дыхание:

— Борис Михайлович, не поступило ли к вам каких-нибудь новых данных о положении на Западном?..

— Нет! — после паузы, стараясь не выдать неудовольствия, ответил маршал Шапошников и положил трубку.

Константин Федорович будто перестал себя ощущать. Смятенные мысли бились словно не в нем… Не хотелось верить, что Генеральный штаб, получая информацию от всех видов разведки, располагая средствами вскрытия не только передвижения вражеских войск, но и замыслов его командования, мог не знать, что на ближних подступах к Москве появились внушительные силы немецких танков и мотопехоты… Чертовщина какая-то!.. Или наши летчики все-таки ошибаются?

— Нет! — воскликнул Сбытов. — Ошибка исключена!

— Полковник, — Телегин медлительно поднялся из жесткого кресла, — с Генеральным штабом не шутят… Понимаете?.. Перед Сталиным будем отвечать мы с вами, а не маршал Шапошников. Мы — первоисточник информации!

— Что же вы предлагаете, товарищ дивизионный комиссар? — с вызовом ответил Сбытов.

— Я на свой страх и риск объявляю войскам округа боевую тревогу!.. А вы…

— Каким войскам? — с болью в голосе спросил Сбытов. — Все кадровые войска отправлены на фронт. Нет у нас войск в резерве!

— Николай Александрович, — уже с досадой заговорил Телегин, вновь усаживаясь в кресло, — вы ведь и член Военного совета Московской зоны обороны. И должны знать, что кроме формирующихся частей у нас есть подчиненные нам военные училища, военные академии… Ну, это уже моя забота, мне отвечать! А вас прошу вновь поднять в воздух самолеты!.. Пусть летят на разведку командиры эскадрилий!.. Немедленно!

— Есть, немедленно! — Сбытов с горькой укоризной и непониманием окинул дивизионного комиссара отчужденным взглядом, хотел еще что-то сказать, но как бы споткнулся о его встречный, требовательный взгляд и стремительно вышел из кабинета.

Телегин в душевном изнеможении закрыл глаза, приложил ко лбу ладонь и задумался. Но тут же порывисто встал и, взяв со стола рабочую тетрадь, похожую на амбарную книгу в дерматиновой обложке, вышел в приемную, где неотлучно дежурил у телефонов его порученец старший политрук В. С. Алешин — русоволосый, бледнолицый, с острым, все понимающим взглядом. При появлении в приемной дивизионного комиссара Алешин подхватился из-за стола и принял стойку «смирно».

— Владимир Сергеевич, я переселяюсь в кабинет командующего, — сказал Телегин порученцу. — Пригласите ко мне начальника штаба округа, а потом поочередно вызывайте на связь Подольские военные училища, лагерь Военно-политической академии, Солнечногорск и далее — что прикажу.