Москва акунинская

Следует добавить, что Сандуны фигурируют у Акунина и под своим собственным именем — как неотъемлемая примета московской жизни. Вот мошенник Савин-Момус, собирающий информацию для очередной аферы, выспрашивает у собеседника подробности его биографии:

«— Ты вот Москвы не знаешь и про бани Сандуновские, поди, не слыхивал?

— Отчего же, бани известные, — ответил Момус, подливая.

— То-то, что известные. Я там, в господском отделении, самый первый человек был. Егора Тишкина всякий знал. И кровь отворить, и мозолю срезать, и побрить первостатейно, все мог. А знатнее всего по теломятному делу гремел. Руки у меня были умные. Так по жилкам кровь разгонял, так косточки разминал, что у меня графья да генералы будто котята мурлыкали» («Пиковый валет»).

«У вас в Москве Петросовские бани очень уж хороши, и расположение удобное», — словно вторит «оборотень» Глеб Георгиевич Пожарский, полковник и князь, «вицедиректор Департамента полиции» («Статский советник»).

Неглинный проезд (Неглинная ул.). Ресторан «Эрмитаж»

На берегах исчезнувшей Неглинки есть и другие места, которые нам с вами стоит осмотреть. Так, Неглинная улица (до 1922 г. — Неглинный проезд) представляет интерес не только как один из пунктов нашей с вами экскурсии, но и как уникальная по истории своего возникновения транспортная артерия. Обычно улицы старого города возникали на месте древних дорог; их изгибы были обусловлены необходимостью объезда каких-либо неровностей рельефа или важных по своему значению построек. А вот Неглинная улица повторяет контуры русла реки Неглинки.

Неглинный проезд

В XVII в. этот приток Москвы-реки был полноводным и достаточно чистым — на его берегах строились бани и мостки для стирки белья. На протяжении всего течения Неглинки имелось шесть прудов-резервуаров, из которых черпали воду для тушения пожаров и где заодно разводили рыбью молодь. Но к середине XVIII в., с развитием в городе производства, Неглинка, в которую сливались промышленные стоки и нечистоты, превратилась в зловонный поток. По свидетельству современников, над обмелевшей рекой стоял вонючий туман. Городские власти попытались решить проблему, вычистив русло Неглинки и облицевав его камнем, — после этого реку переименовали в «Неглинный канал» (это его строитель Бланкеннагель жил на Кузнецком мосту). Но цивильное оформление несчастной реки не помешало москвичам по-прежнему загрязнять ее. Вот какое описание Неглинки тех времен приводит Сытин: «Историк Москвы И. М. Снегирев в своих воспоминаниях так описывает Неглинную улицу: «Обыкновенный мой путь (в университет в 1806 г. — 17. С.) лежал канавой (Неглинным каналом), обложенной диким камнем. Так как в дождливое время по обе стороны канавы были непроходимые грязи, то я пробирался по камням. Канава вела на каменный Кузнецкий мост, на который надобно было всходить ступеней пятнадцать подарками. Теперь (1866 г.) все это сравнено так, что и следу нет арок и ступенчатой лестницы, на которой сиживали нищие и торговки» (орфография сохранена).

В 1816 г. власти снова обратили внимание на Неглинку: к 1820 г. три километра реки были надежно упрятаны под землю; окончательно Неглинная исчезла с поверхности земли в 1912 г. Гиляровский пишет: «Светловодная речка Неглинка, заключенная в трубу, из-за плохой канализации стала клоакой нечистот, которые стекали в Москву-реку и заражали воду.

С годами труба засорилась, ее никогда не чистили, и после каждого большого ливня вода заливала улицы, площади, нижние этажи домов по Неглинному проезду.

Потом вода уходила, оставляя на улице зловонный ил и наполняя подвальные этажи нечистотами.

Так шли годы, пока не догадались выяснить причину. Оказалось, что повороты (а их было два: один — под углом Малого театра, а другой — на площади, под фонтаном с фигурами скульптора Витали) были забиты отбросами города.

Подземные болота, окружавшие площадь, как и в древние времена, тоже не имели выхода.

Начали перестраивать Неглинку, открыли ее своды» («Москва и москвичи»).

Вряд ли Гиляровский лично видел речку в те далекие времена, когда она с полным правом могла называться «светловодной», — это, скорее всего, художественный прием. Обратим внимание на другое: в «Москве и москвичах» гидротехническое сооружение определяется как «труба» — современному читателю так и представляются аккуратные тюбинги. На самом деле Неглинная текла по подземным галереям. Вот как Гиляровский описывал ее устройство: Неглинка «…еще в екатерининские времена… была заключена в подземную трубу: набили свай в русло речки, перекрыли каменным сводом, положили деревянный пол, устроили стоки уличных вод через спускные колодцы и сделали подземную клоаку под улицами».