Москва античная. Мифы Древней Эллады на каменных книгах столицы

Самым почитаемым из сакральных букраний был череп жертвенного быка, символизирующий мужскую энергию, плодородную силу самого солнца. Бык считался атрибутом самого Зевса, символом власти и богатства, поэтому его изображения помещались на первых греческих монетах. И если орел – его космический образ, то бык – земной. Во многих культурах высших богов и правителей изображали с бычьими рогами. Для викингов или рыцарей бычьи рога были знаком доблести, которым они украшали свои ритуальные шлемы. Кроме того, они символизировали жизненный выбор: левый рог – путь стяжательства и распутства, правый – путь истинных знаний.

Букрании на конюшне усадьбы Гагариных на Поварской, 25а, где после революции была конная база Совнаркома

Защитный букраний на здании аудиторного корпуса Московских высших женских курсов. Малая Пироговская, 1

Баран – символ мужского начала, упорства и настойчивости. Хлебный пер., 21

Барашек после модного стилиста. Плотников пер., 3

Часто в букраниях использовался череп барана, который служил олицетворением мужской силы и пылкой страсти, был носителем энергии солнца, спутником творческого начала и новых начинаний. В античном культе баран являлся атрибутом Гермеса, покровителя стад, и был непременной жертвой владыке богов Зевсу. Именно поэтому баранов чаще всего изображали на жертвенных алтарях и ритуальных постройках, а изображение Золотого руна (шкуры сакрального барана) стало символом наивысшей ценности.

Кроме устрашающих черепов, в качестве надежного оберега использовали причудливые ритуальные маски. Основной смысл любой маски в том, что она скрывает лицо, защищает его, отвлекает от него внимание и вместе с тем представляет другое лицо, способное внушать страх и напоминать об иных, более мощных сущностях. Согласно античной философии, при жизни человек постоянно надевает различные маски, и только в смерти обретает свое истинное лицо, поэтому в домах влиятельных римских патрициев хранились портреты усопших предков в виде погребальных масок и бюстов, которые «проживали» параллельную жизнь с хозяином дома, охраняя его от зла и несчастий.

Пример такой пугающей маски – эгида. И это не случайно, так как эгида – это щит, обтянутый шкурой козы Амалтеи, чьим молоком был вскормлен младенец Зевс. Потрясая щитом, громовержец наводил ужас на врагов, низвергал громы и молнии на их головы. Однако главная задача эгиды не защита, а устрашение врага. Для этого на нее была прикреплена голова горгоны Медузы – горгонион. Голова легендарной Медузы, взгляд которой все превращал в камень, была подобна зеркалу, глядя в которое, «нечистое» отступало, увидев само себя. Именно поэтому изображение горгониона можно в изобилии увидеть на московских фасадах.

Изображение Медузы горгоны, взгляд которой превращал героев в камень, можно в изобилии увидеть на московских фасадах. Старопосадский пер., 8

Ужас «поселился» на крыше доходного дома № 28 на Новой Басманной. Чем страшнее маски снаружи, тем спокойнее внутри (1905, арх. Н.И. Жерихов)

Первый маскарон в Москве – херувим над окнами церкви Покрова. Лыщиков пер., 10

Сакральными масками декорировали стены храмов, фронтонов, фризы, памятники и триумфальные арки. По традиции, замковые камни триумфальных арок украшались фигурами богини Виктории и ликами верховных богов, а также портретами всесильных императоров.

Водные источники и фонтаны защищали изображением речного бога Ахелоя, умевшего менять личины и превращаться в разных устрашающих существ, а значимые места и перекрестки – гермами, столпами с головами бога Гермеса, покровителя путников и перекрестков. Интересно, что лик с гермы или маскарона обязательно должен был смотреть прямо на человека, оказавшегося перед ним, – прямой взгляд отпугивал, завораживал и прикрывал своею силою святая святых.

В Средние века маскароны чаще всего изображали аллегории христианских добродетелей и смертных грехов. Уродливая голова, словно вмурованная в стену, была символом победы святого над скверным грехом, а красивая женская или мужская голова – образом чистоты и святости. Однако главной функцией маскаронов была, как и прежде, защита от тёмных сил и всевозможной нечисти.

В Европе злых духов отпугивали жуткие горгульи и фантастические химеры. У нас «бесовские» маски не укладывались в строгие церковные каноны, поэтому храмы на Руси украшали миловидными ангелочками, серафимами и херувимами.

Первые европейские маскароны в виде херувимов появились в Москве в 1696 году на церкви Покрова Пресвятой Богородицы, «что на Лыщиковой горе» в Таганской слободе. Скульптурный декор в стиле барокко в изобилии украшал церковь Архангела Гавриила, больше известную как «Меншикова башня», и церковь Иоанна Воина на Большой Якиманке. С тех пор в Москве появилось немало сооружений, украшенных всевозможными аллегорическими, фантастическими и романтическими масками.