Москва атакует

Но стресс был слишком велик. Выбравшись из ванны, Нина вошла в свою комнату, достала из ящика бутылку водки, свинтила колпачок и налила полную кружку. Выпила залпом, потом ещё и ещё. Ящик водки и два ящика вина были куплены на день рождения: шестого июня Нине Красновой исполнялось двадцать четыре года. Она планировала вывезти всю редакцию на шашлыки, двадцать килограммов свинины лежали в морозилке, но девушку интересовала только водка. И Нина стала пить, она засыпала в пьяном угаре, просыпалась, что-то ела, потом пила, снова вырубалась, просыпалась и снова пила.

А потом водка кончилась. Нина посмотрела на календарь электронных часов. Они показывали двенадцатое июня. Восемь дней запоя.

Нина, избегая смотреться в зеркало, пошла в ванную и забралась под душ. Она понимала, что если хоть краем глаза увидит своё отражение, то умрёт от страха. В ванной она оклемалась окончательно. Приведя себя в порядок, девушка взялась за загаженную квартиру, которая за восемь дней превратилась в притон: такое ощущение, что пила девушка не одна. Во всяком случае, она не могла представить, как можно так засрать квартиру в одиночку.

Одевшись в чистые джинсы и майку, забрав волосы в хвост, она направилась в ближайшее отделение полиции.

– Простите, – обратилась она к дежурному, – вы не могли бы мне помочь?

Младший лейтенант, увидев красивую женщину, расплылся в улыбке.

– Конечно, всё что угодно, – выпалил он.

– Несколько дней назад, вернее, четвертого июня в районе «Матросской Тишины» были захвачены заложники, – начала говорить Нина. – Тогда во время освобождения погиб полицейский, я не знаю, как его зовут. Вы не могли бы дать мне адрес отделения, к которому он был приписан?

– А вам зачем? – насторожился лейтенант.

– Я одна из заложниц, он спас мне жизнь, и я хотела бы выразить свои соболезнования его семье, – пояснила девушка.

Полицейский снова расплылся в дурацкой улыбке.

– Сейчас посмотрим. – Он быстро стал перелистывать регистрационный журнал, потом закрыл его, взял другой. – Вот, – наконец сказал он, – во время операции погиб капитан Глеб Налимов.

Вскоре на руках Нины был нужный адрес. Общественный транспорт в городе не ходил, метро закрыто, пришлось вернуться домой и взять ключи от старенькой «девятки», которую Краснова прикупила по причине дешевизны, но так и не успела получить права, хотя ездить умела. Её двоюродный брат Вадим Токарев лет пять назад взялся её учить и выучил на совесть, а водил Вадим классно.

К удивлению девушки, «девятка» завелась легко, и уже через двадцать минут, немного поплутав, она добралась до УВД Юго-Западного района. Дежурный, услышав просьбу встретиться с начальством, пожал плечами и вызвал майора.

– Александр Константинович, тут какая-то девушка просит встречи с начальством. Говорит, по важному вопросу. Пропустить? Хорошо, сделаем.

Повесив трубку, он протянул ей пропуск:

– Вот возьмите, вам на третий этаж, в тридцать седьмой кабинет, к майору Айвазовскому.

Нина поблагодарила дежурного и пошла по коридору. Поднявшись по лестнице на указанный этаж, нашла нужную дверь и решительно постучала.

– Войдите, – раздалось из кабинета.

– Вы майор Айвазовский? – спросила Нина, разглядывая полицейского, поднявшегося ей навстречу.

– Да, я Александр Константинович Айвазовский, чем обязан?

– Я хотела поговорить о вашем погибшем сотруднике Глебе Налимове.

– А что произошло? – насторожился Ваз. – Глеб погиб восемь дней назад во время освобождения заложников. Если бы ещё существовала страна, я бы представил его к ордену Мужества.

– Ничего не произошло, – пояснила Нина, – я одна из заложниц, Глеб погиб спасая меня. Я хотела узнать, что это был за человек, и выразить соболезнования его семье.

Майор сделал приглашающий жест, указывая на стул напротив.

– Садитесь, – попросил он. – Даже не знаю, с чего начать… Наверное, с того, что Глеб был хорошим человеком, таких сейчас мало. У него осталась дочь одиннадцати лет. Поскольку других родственников нет, мы отдали её в приют.

С майором Нина проговорила несколько часов, его периодически отвлекали телефонными звонками, но после каждого из них он возвращался к ней и продолжал рассказывать о Глебе, и за эти несколько часов капитан Налимов стал для Нины близким и родным человеком.

– Спасибо вам, что уделили время, – собираясь уходить, поблагодарила девушка, – и у меня к вам просьба: вы не могли бы дать адрес детского дома, куда отдали Алину?

Майор кивнул и быстро нашёл бумажку с телефоном и адресом.

– Это неподалеку, через две улицы отсюда, и не благодарите меня, это я должен сказать спасибо. Благодаря вам подвиг и жертва Глеба не пройдут бесследно, наверное, если бы все относились к нам так же, как и вы, полицию бы больше уважали и не считали бандой в погонах. Я понимаю, что уважение нужно заслужить, а поборы на улицах Москвы и прочие теневые дела не делают нам чести…

– Но есть такие люди, как Глеб, – закончила за него Нина.

– Верно, – улыбнулся Айвазовский, – удачи вам.

Через минуту Нина сидела за рулём своей ржавой «девятки». Она уже знала, куда нужно ехать, осталось только решиться.