Москва бандитская

Местная группировка объединила неплохих спортсменов, имевших разряды, а то и титулы в престижных соревнованиях борцов, боксеров, гандболистов. Возглавлял группу, получившую в оперативных разработках название «солнцевская бригада», малоизвестный в то время Сильвестр. Солнцевские добывали на хлеб с маслом довольно примитивным и малодоходным по нынешним временам делом — игрой в наперстки. Судимых среди них почти не было, исключая второго лидера Михайлова, по кличке Михась, ездили они на потрепанном «Москвиче-412», с почтением здоровались с участковыми и не носили демонстративно на шеях золотые цепи с палец толщиной. Шел 1989 год…

Разгром группировки большого труда для оперативных служб не представлял (изнывающий от нереавизуемой мощи КГБ СССР, сравнительно низкий еще уровень бытовой преступности, жесткий контроль за соблюдением паспортного режима и систематический надзор над административными органами всесильного ЦК). Скоро Уголовный розыск задержал Сильвестра, его правую руку Михася и других авторитетов. Довольно крепкая солнцевско-ореховская бригада удар выдержала, но временное отсутствие яркого лидера сказалось на внутренней дисциплине. Группировка разделилась сначала на ореховскую и солнцевскую, а затем стала дробиться дальше. Вчерашние приятели, решив, что они сами с головой, начали сколачивать собственные бригады. Каждый хотел быть личностью. Борцы-вольники Беззубкин и Тараскин, пятиборец Абрамов (которого называли Диспетчер), имевший титул чемпиона боксер Калистратов, не менее яркие и колоритные фигуры — Леша Нанаец, Валера Мерин, Курбат, Леня Узбек, Антон, Эдик Холодильник, Володя Людоед, Дима Шарапов.

Менялась экономическая ситуация в стране, росли доходы предпринимателей новой волны и делавших им крышу членов группировок. Интересы друзей не всегда совпадали, а противоречия выражались порой суммами с очень большим числом нулей. Так появились жертвы.

Бывший борец Александр Беззубкин, выделявшийся и претендовавший на роль лидера, погиб первым. Утром он сел в новенькие «Жигули», повернул ключ в замке зажигания и… Говорят, его голову нашли метрах в ста от взорвавшейся машины. Кстати, это был едва ли не первый случай уголовнотеррористического акта в Москве. А позже начался обвал выстрелов и смертей. В октябре 1992 года за железнодорожной насыпью вблизи Нижнего Царицынского пруда прохожие наткнулись на трупы четверых молодых людей, расстрелянных из автоматического оружия. Все они имели отношение к ореховской группировке. Затеял стрельбу, по версии сотрудников МУРа, ореховский авторитет Диспетчер. Но и он прожил недолго. В феврале 1993 года Диспетчер, Пожарник и Черноухов сидели в служебном помещении кафе у метро «Каширская», когда в дверь ворвался хорошо известный им Шарапов с автоматом Калашникова в руках. Стоявший неподалеку официант оказался сообразительным и подвижным — рухнул ничком за плиту и спас себе жизнь. В следующее мгновение Шарапов спустил курок. Диспетчер принял большую часть рожка и скончался на месте, Черноухов тоже, Пожарник умер по пути в больницу на тележке реанимобиля.

Но и Шарапов, естественно, не был заговоренным. Его пуля нашла позже. По стечению обстоятельств недалеко от станции метро «Каширская» в Нагатино. Стреляли из винтовки СВТ, как выяснилось позже, доставленной из Молдавии. К тому моменту уже погибли Тараскин (застрелен в Бутове на разборке), убит Валера Людоед, пять смертельных огнестрельных ранений в грудь получил ореховский авторитет Валера Мерин, застрелен на «стрелке» Эдик Холодильник. Они, не раздумывая, расправлялись друг с другом, обид не спускали, долгов не прощали. Словно соревновались, кто из них круче.

В мае 1993 года Калистрат и его приятель Шишкин приехали в Нагатино забирать отремонтированную машину. Слесарь Бакланов из бригады Лени Узбека ответил что-то Калистрату без должного уважения. Оскорбленный вытащил нож и ударил обидчика в грудь. Бакланов умер через час, истек кровью на операционном столе. А спустя три месяца в августе Узбек предпринял ответный ход. Трупы Калистрата и Шишкина (по выстрелу в грудь и за ухо) милиция нашла в Текстильщиках у ресторана «Берег». Но и Узбек не избежал той же участи. В октябре, когда он утром уезжал на «форде» от подруги, в него выпустили всю обойму из автомата Калашникова. Узбека хоронили в том же похоронном бюро «Ритуал», что и банкира Николая Лихачева. Стоимость услуг, даже по нижнему пределу, приближалась к 40 тысячам долларов. Вокруг очередной могилы парня из некогда дружной ореховской команды стояли пока еще друзья. Но, наверное, каждый из них хоть раз в течение многочасовой похоронной церемонии подумал: «А вдруг я следующий?»