Москва дворянских гнезд. Красота и слава великого города, пережившего лихолетья

От царя не отстал любимец его Меншиков, затеявший возвести в своей усадьбе у «Поганого пруда» на месте старой церкви Архангела Гавриила новую, которая бы служила украшением городу, была бы, наравне с царской Сухаревой башней, памятником Петрову правлению и его самого прославила в веках. Честолюбивый замысел Меншикова осуществился полностью. Давно не стало памятника верности стрелецкого полковника – его разобрали в наше время, – а Меншикова башня, причисленная к высшей категории национальных памятников архитектуры, стоит и по сие время над прудом, ставшим, правда, с той поры Чистым. И знают это сооружение только под этим названием – Меншикова башня, церковью Архангела Гавриила ее никогда не звали.

Теперь башню отгородили от пруда позднейшие строения, она утеснена со всех сторон так, что и посмотреть на нее как следует стало неоткуда, и все же это удивительное сооружение остается жемчужиной Москвы, архитектурным чудом, заставляющим поражаться искусству и вкусу строителя.

Кстати, о названии пруда. Поганым он стал из-за близости боен, откуда в него стекали отходы. Существует предание, что Петр как-то гневно упомянул о том, что «вор Данилыч», владелец пруда, мог бы его за свой счет вычистить. Умный Меншиков, разумеется, не стал медлить – пруд был мигом вычищен.

Земли на Мясницкой улице Меншиков начал скупать в 1699 году и, постепенно расширив свое владение, создал здесь великолепную усадьбу с дворцом, оранжереями, службами и обширным садом. В 1704 году по его приказу была сломана церковь Архангела Гавриила и приступили к постройке новой, под руководством Ивана Петровича Зарудного. Завершили постройку в невиданно быстрые сроки: освящение церкви состоялось уже в 1707 году.

Смелой и неслыханной была для того времени постройка храма-колокольни, дерзкой мысль – вознести ее надо всем, что было до нее выстроено в Москве: шпиль Меншиковой церкви был выше тридцатисаженной Сухаревой башни и на полторы сажени – самого Ивана Великого! Знай, мол, наших: строил не кто-нибудь, а «полудержавный властелин», взысканный неслыханными милостями, почетом, ставший знатнейшей персоной в государстве, во вчерашнее безродство которого уже невозможно верить…

Москвичи не только должны были отовсюду видеть церковь, зиждителем которой является «Светлейший князь Российский, генералиссимус, Военной коллегии президент, сенатор, Верховного тайного совета член, генерал-губернатор Санкт-Петербургский и Ингерманландский, кавалер орденов Св. Андрея Первозванного и прусского Черного Орла, и прочая и прочая», но она напоминала им о себе курантами: из Англии за изрядные деньги выписаны и установлены в поднебесье знатные часы, отбивающие не только четверти, но производящие в двенадцать часов колокольную музыку, продолжающуюся полчаса.

Но особенно порадел светлейший об уборе храма, о его украшении. Снаружи и изнутри он роскошно декорирован: лепнина, живопись, скульптура… Именно этот поразительный по красоте, изяществу, блеску и богатству, по изумительному чувству меры сплав архитектурных форм с лепниной, росписями и скульптурой позволяет считать автора Меншиковой башни крупнейшим и оригинальным мастером, создателем своего отличного стиля.

Можно, вероятно, согласиться с И.Э. Грабарем, назвавшим Меншикову башню поэтическим дифирамбом красоте русского иконостаса. В самом деле, в ее архитектуре – многое от него. Прогулки молодого Зарудного по Москве не прошли бесследно! На всю жизнь запомнились ему первые впечатления от знакомства с невиданным у себя на родине великолепием иконостасов столичных соборов и церквей: войдешь внутрь, и перед тобой – вызолоченная стена с яркой пестротой ярусов икон, резьбой и росписью тябл, живописное и праздничное видение, способное придать жизнь и блеск полупотемкам под церковными сводами…

Вглядываясь в тонкие резные колонки портика церкви Архангела Гавриила, обрамленного монументальными завитками боковых волют, в пилястры по краям восьмерика, карнизы с полукруглыми завершениями посередине и другие детали фасада, невольно вспоминаешь сооруженные Зарудным иконостасы собора Петропавловской крепости и Преображенского собора в Ревеле (Таллине): там так же перекинута между выступающими коринфскими колонками арка, словно воспроизводящая один из мотивов портика Меншиковой башни.