Москва ельцинская. Хроники президентского правления

В Хельсинки 20 и 21 марта проходила встреча между президентами России и США. Билла Клинтона, сломавшего несколько дней назад ногу, спустили из «Боинга» на инвалидной коляске. Ельцин сошел по трапу лайнера Ил-96-300 самостоятельно.

Заместитель госсекретаря США С. Тэлботт вспоминал: «В тот же вечер[29] Ахтисаари[30] у себя в резиденции дал ужин в честь Клинтона и Ельцина. О делах не говорили: Ельцин казался усталым и рассеянным, передвигался с трудом, а лицом напоминал покойника. Ахтисаари намеренно свел тосты к минимуму, однако Ельцин все равно уговорил четыре бокала вина и бокал шампанского».

Евгений Примаков вспоминал: «Все проекты, подготовленные к встрече в верхах в Хельсинки, превратились в документы. Все “белые пятна” были “заштрихованы”. Позднее, в сентябре того же года, в Нью-Йорке мы с Олбрайт[31] подписали на основе хельсинских заявлений юридические соглашения по СНВ и ПРО, открывшие дорогу для ратификации Договора по СНВ-2 и начала переговоров о более глубоких сокращениях стратегических наступательных вооружений РФ и США в рамках СНВ-3».

В Москву 24 марта с официальным визитом прибыл премьер-министр Индии Х.Д. Деве Говда. Состоялись его переговоры с Ельциным и

Черномырдиным. Принято решение о строительстве в Индии российскими специалистами атомной электростанции «Куданкулам» с двумя реакторами.

Ельцин 16 апреля вылетел в ФРГ, где в немецком курортном городке Баден-Баден на следующий день состоялась его встреча с канцлером ФРГ Гельмутом Колем. Поговорили о возвращении вывезенных из Германии в СССР в годы второй мировой войны культурных ценностях.

Председатель Госсовета КНР Цзян Цзэминь

В Москву 22 апреля прибыл председатель Госсовета КНР Цзян Цзэминь. На следующий день он и Ельцин подписали совместную декларацию «О многополярном мире и формировании нового мирового порядка». В ней подчеркивалось неприятия сторонами политики с позиции силы (намек на США), выражалась озабоченность по поводу расширения и усиления военных блоков (намек на НАТО).

В Кремле 24 апреля главы Китая, России, Казахстана, Киргизии и Таджикистана подписали совместное соглашение о сокращении вооруженных сил в районах их общих границ.

В здании Министерства иностранных дел на Смоленской площади 1 и 2 мая проходили переговоры министра иностранных дел Евгения Примакова с госсекретарем США Мадлен Олбрайт о сокращении вооружений и проблемах расширения НАТО на Восток.

Визит в Москву с 5 по 7 мая короля Испании Хуана Карлоса I, обсудившего с Ельциным вопросы экономического сотрудничества и безопасности. Переговоры проходили в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца.

В Париже, в Парадном зале Елисейского дворца, 27 мая был подписан акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора. На нем присутствовали главы 16 стран — членов НАТО.

Евгений Примаков вспоминал: «Открыл торжественную церемонию президент Франции, как и было положено “хозяину” страны, где проходило событие. Затем он предоставил слово для десятиминутного (в два раза больше, чем всем остальным) выступления Ельцину. Приподнятое настроение у всех присутствовавших на церемонии подписания, а затем на официальном приеме от имени Жака Ширака подчеркивало чрезвычайную важность — не хочу говорить “исторический характер”, уж слишком часто мы употребляем эти слова и по делу, и не по делу — происшедшего события».

Заместитель госсекретаря США С. Тэлботт вспоминал: «Выйдя к шестнадцати руководителям стран-участниц и Хавьеру Солане на возвышение, Ельцин повел себя, точно знаменитый комик, выслушивающий дифирамбы перед тем, как получить награду за пожизненные заслуги в искусстве. Он знал, что случай требует торжественности, однако не мог удержаться и не подарить поклонникам хоть немного того, что они привыкли от него ожидать. Выражения его лица сменялись одно за другим: Ельцин то сиял от удовольствия, когда сановники по очереди превозносили его мастерство в управлении государством и заслуги реформатора и демократа; в следующую минуту он сосредоточено морщился от преувеличения весомости момента. Когда настал его черед подписывать “Основополагающий акт”, он набрал в грудь побольше воздуху, с росчерком поставил свое имя, а затем по-медвежьи обнял Солану и облобызал его в обе щеки».