Москва-Ерофеево

Поворачиваю голову. Вижу своего коллегу. Он улыбается мне. В зеленых глазах мерцают солнечные зайчики. Сжимаюсь внутри в комок.

– Пойдем танцевать?

Отчаянно мотаю головой. Нет, ни за что.

– Да ладно тебе, пойдём. Посмотри, как там красиво.

Перевожу взгляд на танцпол. Площадка сияет. Разноцветные огоньки отражаются в зеркалах и пайетках на платьях гостей. Всё блестит и переливается радостными искорками, нарядными эмоциями. Улыбками. Ощущением приближающихся перемен. Непременно хороших. Только не для меня. Сжимаю пальцы в кулаки, ногти впиваются в ладони. Как я могу танцевать с кем-то, кроме Него? Я же предам Его. Нет, ни за что.

– Тогда давай провожу тебя до стола.

На это я могу согласиться. Этот человек один из немногих, кого я не боюсь. Когда смотрю в его глаза, или, когда он улыбается, я чувствую тепло и доброту, что живут в нем.

Вокруг столов и диванов шум. Сажусь в уголок, расправляю складки платья, убираю со щёк прилипшие пряди серебристо-серых волос.

– Наша Мангусточка сегодня похожа на эльфа, – голос помощницы директора слышен на весь ресторан. – Иди, обниму тебя, девочка моя дорогая.

Подхожу к столу, где все самые нарядные и самые нетрезвые. Меня обнимают бережные руки, так похожие на мамины. Ну, мне так кажется. Моя Мама никогда меня так не обнимала. Вообще не обнимала. Хочется прижаться к этой теплой и такой понимающей груди, выплакать всю боль, и наконец-то уснуть. Но нет.

– Всё у тебя будет хорошо, – гудит в макушку успокаивающий голос. Внутри всё отзывается болью на добрые слова. Только бы не разреветься здесь, на глазах у всех.

– Угу.

Руки размыкаются. Поднимаю голову. И вижу свою Подругу. Она идет, немного покачиваясь на высоченных каблуках, ищет меня глазами.

Я не хочу больше здесь оставаться. Я не могу больше здесь оставаться.

Такси везёт меня по пустому грязному городу. Ночная дорога в бликах фонарей стремительно разворачивается за окном. «Ты слабая, слабая, слабая». Голос подруги звучит и звучит в голове. Сжимаюсь в комок на заднем сиденье. Нарядное платье, подаренное когда-то Им, касается грязного пола такси, пачкается. Я недостойна носить эти красивые вещи. Я не достойна быть с Ним.

– Мангууууст?.– голос Подруги возвращает к действительности. Тревожные серые глаза внимательно смотрят на меня. И будто не помнят, что было в том туалете.

Вздыхаю.

– Ты только не нервничай. Меня кладут в больницу. Примерно на пару недель.

– А что, по-другому нельзя? Ты уверена, что больница – это правильный вариант? А что Олег думает об этом?

Вздыхаю.

– Олег считает, что это единственно возможный вариант.

– Ну вот когда же у меня были проблемы, я же справилась сама. Неужели ты не можешь?

– Я не могу спать, я устала. Я так устала. Я так устала без Него.

Сажусь на пол.

– Да, я тоже устала, – говорит Подруга. – Представляешь, мой не обращает на меня внимания после того случая. Наверняка это его бывшая, он снова с ней. Я ему и писала, и говорила уже с ним. Но он никак не хочет мне поверить, что я ничего не делала.

– Дай ему время. Наверное, ему нужно побыть наедине с собой и обдумать всё. Ты же прекрасно знаешь, как легко он внушаем и как прислушивается к своим друзьям. Сейчас для него ты та, кто нарушила его привычный мир.

Встаю с пола, вытираю глаза. Саднит под рукавом свитера новый порез. Ощущаю его колючесть при каждом движении. Так мне и надо. Грязная тварь.

Содрогаюсь от омерзения.

– У меня есть к тебе одна просьба. Пожалуйста, если Он тебе напишет, расскажи Ему, где я. Пожалуйста.

– Да, хорошо, – Подруга соглашается. Только на неё у меня вся надежда. – Ты хочешь, чтобы он вернулся?

– Всем сердцем.

– Но ты же понимаешь, что всё будет как раньше?

– Да.

– Я не хочу, чтобы ты была с ним. Понимаешь? Эти отношения разрушили тебя, ты уже не ты.

– Нет, я хочу, чтобы Он вернулся. Только с Ним я чувствую себя счастливой. И живой.

Боль от потери стала невыносимой, сложила пополам. Любимый, любимый, вернись. Пожалуйста.

Глава три. Среда, 5 февраля.

Я методично собирала сумку. Мне было страшно. Дрожали руки. Я брала с собой— штаны домашние в котиков, пару футболок, пару носков, тёплую кофту, кружку, две ложки, зубную щетку, мыло, зубную пасту, мицелярную воду, смену нижнего белья на неделю, резиновые шлепки, коробку чая в пакетиках, пакетик соленых крендельков, планшет, пару книг своих и «Москва – Петушки» – то сокровище, единственная Его вещь, что у меня осталась. И все это с чувством отстраненности к происходящему. Глубоко внутри я плакала и осознавала, что все это напрасно, но раз так сложилось – пусть случится. Ничего хуже уже быть не могло. Ужасно хотелось хорошего конца этой истории.

Фантазии о великом спасении меня из психушки цвели в голове буйным цветом, заедаемые чаем и бесконечными упаковками с сырными чипсами.