Москва и Московия

Салон беременной фрейлины между щебетом о фасонах платьев и сплетнями о столичных происшествиях затрагивал многие вопросы нынешней современности. Оказывается, привилегию в металлургии казна желает оставить за собой. Нашли ведь медь по Каме. Строгановы нашли. Или из их людей кто-то, или в их землях. Но ставить производство стала казна. Даже добывали какое-то время руду и выплавляли металл. Пыскорский то ли рудник, то ли завод, расположенный выше Соликамска. Но потом всё там захирело без чудотворного пенделя. Ну да про медь другая песня.

Железоделательные казённые заводы на том же Урале тоже есть. Один стоит на притоке Туры реке Нице. А второй не совсем казённый, а монастырский – на реке Исети, которая впадает в тот же Тобол, что и Тура. Оба выплавляют сыродутное железо. Вот и вся индустрия. Остальной металл, как мне кажется, поставляют кустари вроде того же Демидова. Нет, я не противник малого бизнеса, но для страны столь изрядных размеров их потуги не обеспечат изобилие конструкционных материалов. А нам оно, это изобилие, необходимо как воздух. Мы почему прялки выпускаем? Да потому, что они практически цельнодеревянные. Металла на них совсем мало уходит.

А тут вдруг образовалась весьма интересная композиция из благоприятно сложившихся обстоятельств. Люси проехалась и вверх, и вниз по реке Туре, снимая на карты устья притоков и селения, то там, то тут уже возникшие. И в процессе подготовки к наблюдению Луны на Кушвереке обратила внимание на то, что магнитное склонение нехарактерно для здешней местности. Полноценно семиклассно образованный Билл заподозрил наличие магнитной аномалии, причину возникновения которой ребята быстро отыскали – немалая гора, где часто встречаются массивы камня, отклоняющего стрелку компаса.

Отколупнули его и послали в Котлас, где мигом подтвердили, что это магнитный железняк. Я не то чтобы коренной уралец, но приходилось жить в этих краях, сказы Бажова читывать и кое-что из Евгения Пермяка мимо меня не прошло. Особенно запомнилось повествование про рукавицы и топор. Но и повествование про гору, в которую без конца били молнии, тоже из памяти не изгладилось. По всему получается, ребята наткнулись на гору Благодать. Нынче её ещё не раскапывали, так что металла тут надолго хватит. А потом и гору Магнитную найдём.

И вот царевне для нового полка требуется сотен пять качественных мушкетов. Пушкарь встретился с человеком, который наверняка сумеет сделать их. Остаётся сообразить, как дать частному лицу доступ к недрам, на которые царская казна нынче усиленно накладывает лапы. Приёмы наши производственные и оснастку мы Демидову передадим, ничего не требуя взамен, потому что выгоду получим от возможности покупать железо и чугун. Только это нужно хорошенько обговорить заранее. Интересно, позволительно ли будет убедить правительство принять на себя некоторые обязательства разрешительного характера? В прошлом варианте истории, как я теперь понимаю, именно Демидову Пётр велел плавить чугун на Урале.

Опять же, этот нынешний Демидов! А он, случайно, не крепостной? С подобного рода обстоятельствами в эти времена можно крепко встрять. Это ведь всё не так, как было в известной мне истории, а лет на десять раньше. Хотя и история мне ведома только отдельными кусочками: я ею интересовался как-то ближе к разного рода коллизиям или интересностям примечательным. А имена и даты в моей бестолковке неважно держатся.

* * *

– Ох, и большая же у тебя печь, Никита Демидович! – Царевна опасливо покосилась на пышущий жаром каменный «термитник», вокруг которого сновали чумазые работники. – Так что, пришло время выпуск делать?

– Как есть пришло, самодержица, – кивнул крепкий бородатый мужик с чуть наметившейся залысиной, малозаметной из-за надвинутой чуть не до самых бровей войлочной шапки. То есть совсем незаметной, но я видела, когда он эту шапку снял и отвесил самый настоящий земной поклон.

– По имени обращайся, – не вовремя вылез с замечанием Пушкарь. – Она же не обращается к тебе по должности, а со всем уважением называет. Вот и ты учтивость прояви. Софь Севна! – переключился он на регентшу. – Отгони прочь пушистых фрейлин, а то на них от жара волоски мехов драгоценных спиральками скрутятся. Воротник выше носа, поля шапки на брови и глаза сим стёклышком заслони. – Покосился на нас с Софи и снова повернулся к Демидову. – Мы готовы, Демидыч. Дальше тебе распоряжаться.

Между тем фрейлины-боярышни послушно отошли подальше, оставив на месте только трёх упакованных в плотную мешковину зрителей – нас с царевной и Пушкаря.

Ну, там дальше было пробивание летка, выпуск расплавленных шлака и металла – я такое видывал и на Чусовском металлургическом, и на Таганрогском трубном. На трубном ещё и непрерывную разливку стали смотрел – мартеновской стали. А на Чусовском – чугуна. Нет, я там хоть и был по работе, но к основному процессу отношение имел только в качестве экскурсанта.