Москва и Запад в 16-17 веках

В заключение заметок об иностранцах, действовавших в Москве во второй половине XVII века, необходимо упомянуть о положении в ту пору врачебного дела. Тогда уж отжил старый московский порядок, по которому выезжий заграничный врач и его аптека почитались принадлежностью исключительно царского обихода и ведалась наиболее приближенными к царю боярами. Для того, чтобы при царе Михаиле получить из этой царской аптеки лекарство, надобно было особое челобитье и особый «приказ государевым словом»[30], позднее в Москве открыли «новую аптеку» для вольной продажи из нее лекарств «всяких чинов людям» и на доходы с этой аптеки содержался, между прочим «Аптекарский приказ» или «Аптекарская палата». Из прежнего интимного дворцового «приказа» врачебное дело во второй половине века вышло в государственную сферу, составило особое ведомство и, по-видимому, стало развиваться довольно быстро. Аптекарский приказ занимался приглашением врачей из-за границы и образованием русских лекарей, ведал их службу и являлся для них судебной инстанцией, устраивал аптеки, сады и огороды для целебных растений, посылал в действующие войска врачей и врачебные средства. Врачебный персонал, состоявший в ведении приказа, быстро увеличивался. При царе Михаиле докторов (внутренние болезни) и лекарей (наружные болезни) было в Москве всего десятка два[31]. При царе же Алексее из-за границы было приглашено вновь не менее 13 докторов, 27 лекарей и окулист. В момент вступления на престол Петра Великого (1682 г.) в Москве на лицо состояло 6 докторов, 19 лекарей, 36 человек низшего врачебного персонала («лекарских учеников»), не считая докторов и лекарей в других городах и в войсках. Нельзя сказать, чтобы этот персонал был незначителен; правы были московские люди, когда они выражались, что у них есть «многие лекари от всех язык, которые живут на Москве». Правы они были и тогда, когда говорили, что «у государя есть дохтуры иноземцы многих земель и природные московского государства». Мы имеем достаточно указаний на то, что врачебную науку от иноземцев стали усваивать и русские люди. В Азовском походе 1695 года в войсках на 14 лекарей иноземцев приходилось 7 русских лекарей; в самой же Москве их считали десятками. В 1682 г. в ведении Аптекарского приказа состояло 44 человека русских лекарей и лекарских учеников. В чем заключался круг их знаний, определяется словами одного из таких московских специалистов: «раны стрельные, колотые и рубленные лечу и пульки вырезываю и руду (кровь) жильную и банками пущать умею, водки гнать, мази стирать знаю же, болезни нутряные лечить могу же и несколько очного и костоправного дела навычен». В одном лице, словом, встречаем хирурга, ортопедиста, терапевта, окулиста, фармацевта и, выражаясь по-современному, самогонщика. Современное состояние медицинских знаний и техники позволяет с улыбкой смотреть на опыты московского врачевания. Но необходимо отметить, что для той эпохи представляла большую важность некоторая эмансипация врачебной практики, допущенная московской властью. К концу XVII века русские люди могли лечиться не у одних туземных знахарей из «зеленого ряда» (москательных лавок), но и врачей, прошедших медицинские школы Запада и подготовленных к своему делу наукообразно.

IV