Москва-Лондон

— О да, сэр Томас, этот товар сейчас в Европе в не слишком большой моде. В гораздо большей цене сейчас на континенте работа палача. А вам не кажется, сэр Томас, что над всеми нашими монахами, епископами и архиепископами должен стоять один-единственный кардинал, наш кардинал, ваш кардинал?

— Гм… Хм… Черт вас возьми, Уокер… Весьма занятная мысль… О собственном кардинале я как-то еще не думал… И, похоже, напрасно…

— Тем более что такой человек у вас уже есть и он готов заплатить

за красную кардинальскую мантию из собственного кармана…

— Ха-ха-ха! — смеялся Грешем, тряся за плечи своего необыкновенного помощника. — Божественно! Бывший незадачливый рыботорговец и нынешний преуспевающий подпольный торговец индульгенциями кардинал Джон Уокер! Потрясающая метаморфоза! Впрочем… — Грешем перестал смеяться и надолго ушел в свои мысли, утонув в кресле у камина. Потом, знаком руки усадив Уокера в кресло напротив своего, сказал:

— Идея насчет вашего кардинальства вовсе не так глупа, как кажется

с первого взгляда, но над ней необходимо еще как следует поработать.

Я займусь этим, Джон, но пока советую вам не чувствовать себя уже сейчас его преосвященством кардиналом Уокером. Но за идею благодарю вас. Быть может, мы вернемся к ней значительно быстрее, чем вы себе это представляете. А пока, принимая во внимание важность нашего нового предприятия в Европе и трудности претворения его в жизнь, вы отправитесь на континент вместе с сэром Одричем. Он знает об этом и завтра ждет вас у себя в Сити для серьезного разговора.

— Следовательно, вы полагаете, сэр Томас, что я смогу справиться

с грешниками всей Европы?

— По-моему, Джон, вы родились для этого святого дела. Мы уже говорили о том, что в каждой стране у вас должны быть помощники. И если вы будете держать их на достаточно коротком поводке, они не смогут перегрызть вам глотку. Но у меня начинает складываться такое ощущение, Уокер, будто вы боитесь браться за это святое дело.

— Боюсь, — откровенно признался тот, — но возьмусь, если доверите мне его, дорогой сэр Томас!

— Доверю, разумеется, но будьте крайне осторожны: Европа — это еще не Англия!

— И очень жаль! В нашей благословенной Англии работать было одно удовольствие…

— Итак, готовьтесь к новому делу, Уокер, жизнь не должна топтаться

на одном месте. И еще кое-что. Я давно хотел вам заметить, святой отец, достойнейший из претендентов на кардинальскую мантию, что вы стали слишком уж часто обходить стороной мою кассу, предпочтя ей свой достаточно глубокий и широкий карман. Во всяком случае, ваше нынешнее состояние, за которым я, естественно, весьма внимательно слежу в ваших же интересах, наводит меня на подобные мысли.

— О, сэр Томас, я постараюсь развеять ваше недоверие!

— И чрезвычайно умно поступите. А пока я все-таки настоятельно советую вам держать свои руки подальше от моих карманов. Я полагаю, это было бы угодно Господу Богу нашему, не правда ли, святой отец?

— Безусловно, сэр. Я сегодня же куплю у самого себя индульгенцию за сто фунтов стерлингов и эти деньги лично сдам мистеру Кау.

Он церемонно откланялся и, благословив Грешема, закрыл за собою дверь.

У вошедшего Роберта Кау Грешем спросил:

— Надеюсь, вы успели распорядиться относительно поисков капитана Чанслера и его помощника Смита?

— Да, сэр. Я уверен, мы вскоре найдем их живыми или мертвыми.

— Живыми, Роберт, только живыми! Капитан Чанслер необходим мне… впрочем, не только мне одному, но, я убежден в этом, и всей нашей бого-спасаемой Англии. И только живым, разумеется, только живым! — Грешем глубоко и озабоченно вздохнул, беспокойно заерзал в кресле, а потом не-ожиданно резко приказал: — А теперь я бы хотел видеть Ходсона!

— Но, сэр Томас, ваше время сегодня…

— Знаю. Ходсона!

— Да, сэр.

…Лет пятнадцать тому назад в контору Грешема в Сити явился довольно высокий, худощавый, с правильными и весьма привлекательными чертами лица, к тому же вполне прилично одетый человек и представился:

— Джеймс Ходсон, эсквайр66.

— Прошу вас, сэр, — любезно пригласил Грешем своего посетителя. — Мне весьма жаль, право, но я не припомню, где и при каких обстоятельствах мы могли бы встречаться с вами прежде. Буду вам весьма обязан, если вы освежите мою память.

— Мы с вами видимся впервые, сэр, — весьма решительно, но совершенно спокойно заявил Ходсон, — но это обстоятельство отнюдь не помешает мне обратиться к вам с просьбой одолжить мне… или ссудить меня, как вам будет угодно… суммой в сто фунтов стерлингов.

— Вот как?! — удивился Грешем. — И вы всерьез полагаете, что всем проходящим по этой улице людям здесь раздаются столь щедрые подарки?

— Но я вовсе не выклянчиваю у вас подарка и, тем паче постоянно

не прошу у вас милостыни. Я лишь прошу вас одолжить мне сто фунтов. Своей службой вам я обязуюсь через два года вернуть в вашу кассу не менее тысячи фунтов наличными деньгами. Таким образом, вы вкладываете свои деньги в абсолютно надежное и весьма прибыльное дело!