Читаем Москва мистическая полностью

Известно, что тело Ленина решено было забальзамировать и навсегда увековечить в новопостроенном мавзолее на Красной площади. И вот мистическая ремарка истории. Мавзолей поручили возвести архитектору Алексею Щусеву. Был он очень верующим человеком, строившим до советского времени соборы и церкви в городах и монастырях. Казалось бы, странный выбор – поручить возведение «храма вечного сна» величайшего коммуниста (то есть безбожника) верующему архитектору. Но этот парадокс обретает верные очертания, если понять: коммунисты-соратники готовили Ленина не просто на место символа мировой революции, но на место нового непогрешимого и могущественного божества, которому будут поклоняться миллионы людей нового времени. Оттого и мавзолей его должен был стать воистину божественным сооружением.

Только вот знаете, почему сам Щусев решил когда-то в юности стать архитектором? Оказывается, в конце XIX века он приехал в Москву и увидел дом Игумнова. Юноша был столь поражен и впечатлен этим зданием-дворцом-теремом, что дал себе слово научиться создавать такую же красоту.

Украсил ли столицу мавзолей Ленина, созданный Щусевым, – вопрос спорный. Однако не будь дома Игумнова, не было бы и сооружения на Красной площади, где и по сей день лежит тело Ленина.

Вот только это многострадальное тело вождя утеряло мозг. Его вынули, дабы изучить. И не в целях чистой науки, а для того, чтобы доказать, что мозг коммунистического вождя исключителен и отличается от мозгов всех прочих людей планеты. Чего только не придумают идеологи от науки! Вот и решили они отыскать следы особой гениальности ленинского мозга, доказать, что он является «выдающимся образцом человеческой природы». Для поиска всех этих доказательств и была создана секретнейшая лаборатория в доме Игумнова.

Представляете, как прекрасный особняк в старорусском стиле, украшенный золотым декором, цветными изразцами, мрамором и дивным паркетом, весь провонял карболкой и трупным запахом! В парадных залах кругом столы со срезами ленинского мозга. На паркете следы физиологических растворов, ужасный вид которых можно принять, пардон, за блевотину… Словом, коммунисты не пощадили даже своего вождя, выковыряв его мозг…

Своих специалистов, правда, еще не было. Но ведь все преодолимо! Из Германии пригласили немецкого нейробиолога Оскара Фогта. Привезли новейшую аппаратуру. Работали днем и ночью. Ведь расшифровав ленинскую гениальность, поняв, что и как, можно было сконструировать сверхчеловека – и не какого-то там буржуазного, а коммунистического!

Но доказать, что мозг Ленина превосходит мозги обычных людей, взятые, между прочим, с кладбищ, так и не смогли. Оказалось, что мозг великого вождя весил всего 1340 граммов, то есть не дотягивал даже до средней нормы обычного человека. Извилин было тоже не больше, и плотность тканей обычная, не считая пораженных атеросклеротическими бляшками сосудов.

Потерпев неудачу с изучением ленинского мозга, обратились к другим. Ведь возможно, то, что не удалось доказать по отношению к одному вождю, можно доказать, если взять на анализ мозги других выдающихся членов партии. Лабораторию расширили. В 1929 году она уже была возвышена до статуса Института мозга. Конечно, по здравому разумению в изучении мозговых структур нет ничего запретного или шокирующего. Шокирующим было ожидание результата – необходимость во что бы то ни стало доказать, что мозги коммунистов и им сочувствующих во всем превосходят других.

С 1930 года дело поставили на поток. В 1934 году газета «Правда» известила советский народ, что «научный коллектив Института мозга подготовил и изучает мозги Клары Цеткин, Луначарского, Цюрупы, Маяковского, Андрея Белого, академика Гулевича». Потом вынули мозги из голов Станиславского, Собинова, Горького, Багрицкого, Кирова, Куйбышева, Мичурина, Циолковского, Павлова – да целой страницы не хватит, чтобы перечислить всех. К концу 1930-х годов институт гордился огромной коллекцией. И места в особняке ему уже не хватало. Так что в 1938 году институт переехал в более обширное помещение.

И ведь что показательно! Нервы у нейробиологов и других исследователей были столь крепкими, что бродящие по ночам призраки старинного архитектора и танцовщицы в белом нисколько их не пугали, хотя говорят, бедняги-призраки пытались выселить захватчиков в белых халатах как могли – шумели, плакали, выли. Но что какие-то призраки людям, ежедневно препарировавшим мозги самого вождя мирового пролетариата?!

А вот простые люди (уборщицы, мусорщики и прочий младший обслуживающий персонал, как сказали бы мы сегодня) часто в темное время суток ужасались и даже теряли сознание от страха. Еще бы! В темных комнатах и коридорах теперь можно было встретить не только страшные тени архитектора-самоубийцы и замурованной танцовщицы, но и Ленина, Кирова, Горького и других великих «деятелей советского общества и культуры», чей мозг послужил материалом для научных работ.

Французские комплименты, или Предупреждение бабушки

Белая роза увяла без слез в эту ночь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика
Набоков о Набокове и прочем. Интервью
Набоков о Набокове и прочем. Интервью

Книга предлагает вниманию российских читателей сравнительно мало изученную часть творческого наследия Владимира Набокова — интервью, статьи, посвященные проблемам перевода, рецензии, эссе, полемические заметки 1940-х — 1970-х годов. Сборник смело можно назвать уникальным: подавляющее большинство материалов на русском языке публикуется впервые; некоторые из них, взятые из американской и европейской периодики, никогда не переиздавались ни на одном языке мира. С максимальной полнотой представляя эстетическое кредо, литературные пристрастия и антипатии, а также мировоззренческие принципы знаменитого писателя, книга вызовет интерес как у исследователей и почитателей набоковского творчества, так и у самого широкого круга любителей интеллектуальной прозы.Издание снабжено подробными комментариями и содержит редкие фотографии и рисунки — своего рода визуальную летопись жизненного пути самого загадочного и «непрозрачного» классика мировой литературы.

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Николай Мельников

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное