Москва не принимает

Эти схемы Артем знал наизусть. Он чуть не рассмеялся. Главный дурак-то здесь, оказывается, он! Хотя нет. Мануков. Это ему наставили рога. Странно, он ведь биолог по образованию. Почему ни разу не задумался о том, что дочь на него мало того что не похожа, еще и имеет первую группу крови? У него-то третья, а у жены четвертая. Ребенок наследует группу крови одного из родителей. Может, Мануков просто не в курсе? Далеко не все отцы интересуются своими дочерьми настолько, что знают, когда к ним пришли месячные и какой у них резус-фактор. Это мать должна знать. Тем более Людмила – домохозяйка. Она-то всегда знала правду! Не могла не знать! И тщательно скрывала ее от мужа.

А у Мануковых-то в шкафу скелет с бородой! И с большой бородой! Аж семнадцатилетней давности!

Артем не выдержал и рассмеялся.

– Ты что? – удивленно спросила Наденька.

– Так.

Он с нежной улыбкой нагнулся и уже совсем по-другому, не так, как раньше, поцеловал ее. В губы. Теперь она интересовала его как женщина, не только как средство отомстить родителям. А почему бы нет?..

Девятнадцать двадцать

– Вот, собственно, и все.

– Нет, не все, Артем. Я не верю, что ты не докопался до правды.

– До какой еще правды? – отвел глаза парень.

– Разумеется, ты узнал, кто ее настоящий отец. Вопрос: когда и как ты это узнал?

– Да, господи, случайно! – в сердцах сказал Артем. – Мать с отцом последнее время постоянно ссорились. Я имею в виду Катыкова.

– Я понял.

– Она устраивала ему сцены ревности. Однажды проговорилась. «Да мало ли что у вас было с Люськой Мануковой семнадцать лет назад! Ты любишь не ее, а свои воспоминания о ней! Что она девственницей к тебе в постель легла!» – прокричала мать.

– Она при тебе это сказала?!

– Я был на балконе. Сидел, загорал… Они вина выпили, разгорячились, стали говорить на повышенных тонах. Поверьте, я не подслушивал. Катыков сразу же ей велел: «Заткнись!» Но я уже понял, что у него с Надиной мамой когда-то случился курортный роман. После этого нетрудно было сложить два и два, – усмехнулся Артем. – Возраст Нади, противозачаточные таблетки в тайнике у моей мамы, цвет глаз и группу крови. Занимательный получился пассаж. Она мне не сестра, но дочь моего отца. Красиво, да?

– Вот почему ты сказал, что о Наде позаботятся. Как думаешь, Катыков знает?

– Думаю, да.

– Я тоже так думаю. Понимаю теперь, почему он не разговаривает с твоей матерью, живо интересуется Надиным здоровьем и боится к ней подойти. Ей же надо сказать правду. А как? Только что умер человек, которого она всю жизнь считала своим отцом. Сначала надо бы об этом сообщить. А уж потом: «Милая, мы – твоя новая семья!»

– Мама этого не допустит.

– Я теперь понимаю, почему Элина Виленовна вдруг заторопилась в тюрьму. Скажи-ка мне по-честному, Артем, у вас Надей что-нибудь было? Ну, ты меня понимаешь. У тебя же имелся ключ от нашего номера, а мы отсутствовали весь день.

– Нет, – покачал головой Артем. – Ничего не было. Не дошло до этого. Не успел. То есть мы действительно заперлись в номере, я знал, что она мне не сестра, мы лежали и целовались, а потом… Я сам не понимаю, что случилось. Я ведь знал, что она девственница. Испугался, что ли? Ответственности. Она хорошая, – сказал вдруг Артем. – Надя сама не понимает, какая она хорошая. И я… не смог, в общем.

– Значит, не такой уж ты циник? – подмигнул ему Леонидов. – Итак, мы имеем следующее. Под конец отпуска все, кроме Нади, знали правду.

– А разве Мануков тоже знал?

– А кто сказал Катыкову? Ты?

– Я вообще никому ничего не говорил!

– Интересная штука получается. Ты никому не говорил, а все знают. Откуда? Выходит, Артем, не только ты затеял опасную игру. На этой доске есть игрок посильнее тебя. Как думаешь, кто он? А? Умный. Предприимчивый. Хитрый. Расчетливый.

– Вы на маму намекаете? – вскинулся Артем. – Если хотите, это я их убил!

– Так. Доигрались.

– Это правда! Можете надеть на меня наручники!

– Придется подождать до Москвы, – насмешливо сказал Алексей. – У меня их с собой нет, – он похлопал себя по карманам. – Так что гуляй пока.

– Я готов во всем признаться!

– Скажи, ты, часом, таблетки не принимаешь?

– Какие таблетки? – уставился на него Артем.

– Сердечные.

– Шутите?

– Отчего же? Твои бабушка и прабабушка со стороны отца умерли от инфаркта в возрасте пятидесяти лет с небольшим.

– Я абсолютно здоров!

– Правильно. Мануков мне сказал, что это передается только по женской линии. Он тоже обследовался. Тогда, Артем, тебе придется объяснить, чем ты отравил Людмилу Манукову?

– Таблетками!

– Какими?

– Мамиными!

– Ага! И этот туда же! Ну, а с Мануковым что случилось?

– Я на него разозлился и ударил!

– Разозлился за что?

– Он меня бросил!

– В младенческом возрасте? – прищурился Алексей. – Какой ты, однако, злопамятный.

– Вы ничего не докажете. Итальянцам выгодно, чтобы это засчитали как несчастный случай. С Мануковой уже прокатило. Кому охота с ним возиться?

– Никому, ты прав, – Алексей поднялся. – Что же все-таки случилось с Надей? Может, она думает, что ты убил ее мать?

– Возможно, – пожал плечами Артем.

– А почему она так думает?