Москва не принимает

Это, так сказать, быт и нравы. Алексей какое-то время от скуки их изучал, забавляясь. Пока не погрузился с головой в драму «Монтекки» и «Капулетти».

– Значит, Мануков принимал душ… – задумчиво сказал он.

– Я тоже хотела принять душ. Было очень жарко, перевалило за полдень, – вздохнула Элина.

– Там, у душевой кабины, вы с ним и столкнулись.

– Да.

– О чем вы говорили?

Элина какое-то время кусала губы, потом решилась:

– Хорошо, я вам расскажу. После всего того, в чем я уже призналась, это сущие пустяки.

– Я понял: вы решили опередить Людмилу. Нанести, так сказать, удар первой.

– Вы меня осуждаете? – вскинулась Катыкова. – Я защищала свою семью!

– Рассказывайте уже.

За два дня до отъезда, после полудня

Когда Элина вошла на территорию отеля, Геннадий Мануков, стоя у душевой кабины, надевал банный халат. Катыкова сразу заметила бывшего мужа, и он ее тоже. Но тут же демонстративно отвернулся. Элина решительно направилась к нему, отступать она не собиралась.

– Пожалуйста, мадам, – Мануков сделал приглашающий жест рукой и издевательски поклонился. – Душ свободен! А полотенчико пусть вам муженек подаст. У шлюх слуг нет. Только мужья – придурки рогатые.

– Кто бы говорил! – не удержалась Элина. В конце концов, он сам напросился.

– Ты это о чем? – насторожился Геннадий.

– Будто ты не знаешь!

– О романе моей Люськи с твоим татарином? Так это когда было! Еще до нашей встречи! Она у меня тоже не первая. Да ты знаешь, – насмешливо сказал Мануков и вынул из кармана халата банку пива. – Похмелиться не желаете, мадам? – подмигнул он Элине.

– Нет! Я так рано не пью!

– Хватит порядочной прикидываться. Это ты своему татарину лапшу на уши вешай. Я-то знаю, кто ты есть. – Мануков указательным пальцем лихо выбил крышечку и с наслаждением отхлебнул из банки. – Эх! Хорошо! Ну? Чего стоишь? Что тебе от меня надо?

– Комплимент хотела тебе сказать, Геночка.

– Что? Пожалела о том, что со мной не осталась? Это правильно! – самодовольно заявил Мануков, смакуя пиво.

«Сейчас я спесь-то с тебя собью», – мстительно подумала Элина и сладким голосом пропела:

– По крайней мере, это благородно. Я, признаюсь, думала о тебе хуже. Я полагала, Гена, что ты завистлив и неблагодарен. И ошиблась! Ты прекрасный, благородный человек, сейчас такие люди редкость, – томно улыбнулась она.

– Э-э-э… Да ты ли это, дорогая? Ты о чем так сладко поешь? А то я тебя, Элька, не знаю! Какое такое благородство?

– Ну, как же, Геночка? Ренат все эти годы растил твоего сына, а ты в долгу не остался. Растил его дочь.

– А ну… А ну, повтори, сука, что ты сказала?!

– Тихо, милый, на нас люди смотрят, – Элина проворно отскочила. В глазах у нее плясали бесенята. Она была в одном купальнике, лишь сверху накинула алое парео с блестками. Элина воображала себя сейчас валькирией, воинствующей мстительницей. Невольно она вошла в раж. Только что Манукова нанесла ей смертельный удар, но она отомстила! – А то ты не замечал, что Надя на тебя не похожа?

– Сука… – прошипел Мануков.

– А если приглядеться? У девочки глубокие карие глаза и нос с горбинкой. Никого не напоминает?

– Откуда… – только и смог сказать Геннадий. – Откуда ты узнала?

– А это важно? Сделала генетическую экспертизу, – ехидно протянула Элина. – Результат показать или ты мне на слово поверишь?

– Ты, гадина, решила разбить мою семью… Я понял… – прохрипел Мануков.

– Семья – это когда есть дети. Свои дети, – подчеркнула Элина. – И не я это затеяла, заметь. Твоя жена решила вдруг уйти к моему мужу. По той причине, что у них, видите ли, совместный ребенок. И я хочу, чтобы ты принял меры, – жестко заявила она.

– Моими руками решила, значит, жар загрести. Уж я-то знаю, что такое для тебя деньги! Тебя развод не устраивает. Или нет… Тебе нужен компромат. Свидетельство того, что муж тебе изменял. Тогда ты его разденешь до нитки. Тебе не привыкать.

– Они дважды встречались. Ренат и Людмила. Последний раз сегодня ночью. Не говори, что ты этого не знаешь!

– Ну, допустим, – усмехнулся Мануков. – Так до постели же не дошло.

– Она тебе врала, ты что, не понимаешь? Семнадцать лет врала! Все открылось случайно. А если бы не открылось? Ты бы так и прожил всю жизнь в неведении! И оставил бы все нажитое тобой ребенку человека, которого ненавидишь всеми фибрами своей души! Я же вижу! И ты ей это простишь?!

– Чего ты от меня добиваешься?! – вскипел бывший муж.

– Отомсти ей.

– Да пошла бы ты к черту! Учить она меня будет!

– Я ославлю тебя на всю Москву! – пригрозила Элина. – О! Я уверена, у нас есть общие знакомые! Пущу сплетню. Тем более это правда. Достаточно посмотреть на Надю…

– Да заткнешься ты или нет?!

– Папа!

Они оба вздрогнули и обернулись: к ним почти бежала Надя. Элина видела, как перекосилось лицо у Манукова. Он, похоже, еле сдерживался. «Папа», – вот что его взбесило.

– Там маме плохо! Здравствуйте, – Надя кивнула Элине.

«Хорошая, вежливая девочка, – подумала Катыкова. – И как похожа на Рената! Почему я раньше этого не замечала?»

– Идем, – Мануков запахнул халат и зашагал к пляжу. Недопитая банка полетела в урну.