Москва никогда

– Мы покойники, я в курсе. Открытое пространство, бежать некуда. До ближайших построек минимум километр по прямой. Даже если каким-то чудом успеем добраться, засекут сканером, попытавшись взять живыми. После того, что мы сотворили с их конвоем, «Пятерке» лучше не сдаваться.

– Да, лучше, – не стал спорить я, не зная, как лучше начать. – В общем… Если что-то пойдет не так… помоги Герцогине уйти. Она сильная, и все же так проще…

«Этот и своих, и чужих», – в очередной раз утвердился во мнении человек, отрезавший себе пару пальцев, чтобы присягнуть на верность безногому капитану пиратской шхуны.

«Но сейчас решил перепоручить грязную работу мне», – Якудза наконец понял, почему его оставили. Вслух же пообещал: «Сделаю».

– Спасибо, – я не ожидал другого ответа и, тем не менее, был ему благодарен. – Валет, трогай! – Долгие проводы – лишние слезы. – Съезжаешь на обочину, фар не включаешь. Рой, ты держишь дорогу, мы атакуем с фланга.

– Ясно.

Послать человека на верную смерть – не самое лучшее, что может случиться в жизни. К сожалению, на войне командиру рано или поздно приходится принимать такие решения.

– Они не знают точно, сколько нас. Поэтому не станут ломиться напролом.

– Не станут, – легко согласился Рой; судя по голосу, сейчас его мысли были заняты чем-то другим.

Чем-то таким, о чем я совсем не хотел знать.

– Семерка, как только они придут в себя и возьмутся за вас серьезно, начинай медленно сдавать назад.

– Понял.

– Рой!

– Что еще?

– Кроме центра тебе нужно следить и за левым флангом. Смотри, чтобы они не зашли в тыл.

– Постараюсь.

– Мы на прав…

– Флинт, – впервые за все время он позволил себе бесцеремонно перебить командира. – Я все понял. Мы отвечаем за центр и левый фланг, ты держишь правый. Не волнуйся, не подведем.

После его ответа я, в который уже раз за последнее время, пожалел, что не имею в заначке фляжку со спиртом. Не зря его так «уважал» Магадан. Девяностошестипроцентное пойло хорошо тем, что сглаживает острые углы, превращая текущие проблемы в некое подобие мыльных пузырей. Тех самых, что выдувает ребенок из бумажного листа, свернутого в трубочку.

– Ладно. Начинаешь первым, я поддерживаю.

Скорее всего, ему было что сказать, но он предпочел промолчать.

– «Inter anna silent Musae»[15], – любил повторять Карпин, большой ценитель латыни.

Не знаю, как насчет муз, а в словах отпала всякая необходимость после того, как о себе громко, во всеуслышание, заявил крупнокалиберный пулемет…

* * *

– Думаешь, у них получится? – Герцогиня стояла рядом с Якудзой на левом борту опрокинувшегося грузовика, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу в ожидании, когда нанесенная на металлическую поверхность пена сделает свое дело. У нее вдруг возникло странное чувство, словно все это происходит не с ней, а с кем-то другим. Ночь. Безумная погоня. Убийство водителя. Подкрепление. Самоубийственное пожертвование. И в конечном итоге тягостное ожидание неизбежного конца.

– Рой с Семеркой – покойники, – профессионал всегда реально оценивает свои и чужие шансы. – Бэтр принимает огонь на себя. Его в любом случае уничтожат. С джипом все не так очевидно. Валет – отличный водитель, Флинт неплохо стреляет. Если шальные пули не повредят машину, они могут попытаться забрать нас.

– И Рой догадывался об этом… С самого начала?

Женщины обладают удивительным даром спрашивать об очевидных вещах с таким видом, словно заранее не знают ответа.

– Конечно! – зло сплюнул Якудза.

В качестве подтверждения его слов призрачную ночную тишину разорвала в клочья длинная пулеметная очередь.

– Тогда почему был настолько спокоен?

Она лишний раз утвердилась во мнении, что мужчины на редкость странные существа.

– Истинная храбрость заключается в том, чтобы жить, когда правомерно жить, и умереть, когда правомерно умереть.

– Что это?

– Кодекс бусидо. Лучше погибнуть одному, прикрывая отход группы, чем умереть всем.

Теперь стреляли уже из нескольких пулеметов. Причем – не жалея патронов.

– Кстати, – как ни в чем не бывало продолжил Якудза, словно речь шла об обычных вещах, – Флинт попросил меня прикончить тебя, если он не вернется.

Судя по спокойному виду женщины, ее не слишком удивила эта новость.

– И зачем ты мне об этом сказал? – так спрашивают скорее из вежливости, не любопытства.

– Хотел узнать, куда хочешь… В сердце или голову.

– Интересно, что говорит об этом кодекс бусидо? – совершенно не к месту рассмеялась Герцогиня.

«С доком что-то явно не то», – понял Якудза. Дело было даже не столько в этом неуместном смехе, сколько в каком-то нездоровом блеске глаз. Люди с нормальной психикой так не выглядят.

– Ничего не говорит, – и, после непродолжительной паузы, все же добавил: – К смерти следует идти с ясным сознанием того, что надлежит делать воину и что не унижает его достоинства.