Москва Норд-Ост

- Когда мы вошли, вдоль стен через каждые три-четыре ряда стояли чеченки, все в черном, в черных балахонах и с закрытыми лицами, - рассказывает Любимов. - Восемь женщин стояли в проходах под стенами с одной стороны, восемь - с другой. В карманах на груди у них были гранаты, но это больше напоказ. Поверх платья - пояса смерти, «пояса шахидов», провода от которых тянулись к руке. Большинство из них почти все время держали переключатель в левой руке, а в правой пистолет. Впереди, на сцене и перед сценой, почти все время было семь-восемь человек, все вооруженные. Чеченки сначала стояли вдоль стен, а потом сидели на принесенных стульях. Мужчины были все время в движении. Был еще один пост - в центре зала, рядом с огромной бомбой сидела чеченка с детонатором, от которого тянулось множество проводков.

Это дает в сумме двадцать четыре-двадцать пять человек только в партере. Лобанков утверждает, что на балконе постоянно находилось восемь террористов - женщин и мужчин. Там посты были расставлены иначе - у боковых дверей с каждой стороны сидели двое - мужчина и женщина. Еще одна женщина сидела в центре балкона рядом с бомбой. Ну, и еще пара террористов без конца патрулировали балкон, снуя между рядами и наблюдая также за партером.

Суммируя все сказанное, получается, что в зрительном зале находилось - практически постоянно - около тридцати террористов. Мы также знаем, что в отряде Мовсара Бараева было сорок человек. Это значит, что длинные коридоры вокруг зрительного зала, а также лестницы охраняли всего десять террористов. Но это только теоретически. Не следует забывать о том, что уже часов через пятнадцать после захвата театра чеченцы должны были по очереди отдыхать, поэтому, скорее всего, коридоры на втором и третьем этаже охраняли всего несколько человек. Совершенно очевидно, что террористы даже не пытались следить за холлом и кулисами.

Впрочем, у них была совершенно иная тактика, - по существу, им не нужны были охранники. Гарантией их безопасности были не бомбы и мины в проходах, а угроза взрыва огромных зарядов и уничтожения всех заложников. Так они, по крайней мере, считали.

- Террористов было слишком мало, чтобы они могли контролировать все входы и выходы из здания, - говорил потом Васильев в интервью для «Российской газеты». - Поэтому они держались в основном в зале или как можно ближе к нему. В зале была мощная бомба, которую они намеривались взорвать. И, в общем-то, это было их единственной серьезной защитой. Они мало что знали о здании - не знали ни всех выходов из театра, ни лабиринтов подземных этажей, ни секретов потолков, колосников, галереек. Поэтому и старались держаться внутри зрительного зала.

Стоит также отметить, что они не были готовы к длительной обороне. Привезли с собой всего две тысячи патронов для автомата Калашникова. Стандартный магазин автомата «АК-74» -это тридцать патронов, а если принять во внимание, что у террористов было семнадцать автоматов, получается, что у каждого было с собой только три запасных рожка. Это подтверждает предположение о том, что значение для них имела только угроза взрыва бомбы.

В результате оказалось, что они просчитались - не учли, что российские власти сыграют в русскую рулетку, ставкой в которой были тысячи человеческих жизней, что они окажутся не менее беспощадными, чем сами террористы.

Среда, 23 октября 2002 года, 21.30

В западню зрительного зала театрального центра попало около девятисот человек. Многие никогда больше не увидели дневной свет - в зрительном зале окон не было.

После возвращения разведчиков на сцену вышел Мовсар Бараев, внешне напоминающий закомплексованного студента-неврастеника. Как позже оказалось, он одинаково легко впадал как в гнев, так и в эйфорию. По мнению Анны Политковской, отважной журналистки «Новой газеты», пишущей о чеченской войне, которая по желанию террористов неоднократно ходила на переговоры с ними в пятницу днем и вечером, Бараев был неуравновешенным и порывистым, как человек, употребляющий героин. Она его так и назвала - «героиновый мальчик».

Когда он появился на фоне закрытых «ворот ангара», заложники еще не знали, что именно он руководит операцией, жертвами которой они стали. За его спиной на занавесе висел огромный плакат с арабской надписью «Нет Бога, кроме Аллаха, и Магомет - пророк его». И чуть пониже - «Свобода или рай».