Москва Норд-Ост

- Я сказал чеченке, которая сидела рядом со мной: «Передай своим командирам, что за сценой есть два туалета», - вспоминает Любимов. - Можно набрать воды из крана в какую-нибудь посуду и раздавать людям». Она сначала сказала: «Сиди спокойно!», но потом все-таки пошла, поговорила с командиром, вернулась и говорит: «Не позволил!»

Но в конце концов все-таки взяли нескольких заложников покрепче и велели им принести воду в пластиковых канистрах, примерно тридцатипятилитровых. Таких канистр было четыре, их расставили в разных концах зала в равных промежутках. А поскольку у людей остались бутылочки из-под напитков, теперь можно было набрать себе воды. Одна канистра стояла рядом со мной, и я тоже налил себе полбутылки. Я предвидел, что будут проблемы с туалетом, поэтому почти не пил. Так, мочил губы время от времени. Конечно же, ни к чему хорошему это не привело - организм обезводился, и у меня еще долго были из-за этого проблемы.

Самим террористам пришла в голову еще одна идея. Забрали из буфета коньяк и виски и разносили воду в бутылках из-под «Хеннесси» и «Балантайна». После штурма российская пропаганда утверждала, что чеченцы пили спиртное, и даже показала фотографию убитого Мовсара Бараева, которому кто-то вложил в руку бутылку «Хеннесси», но это неправда. Взяв театр, десантники обнаружили в подсобке буфета настоящее озеро ароматного французского коньяка, вылитого туда террористами.

Оперативный штаб не слишком утруждал себя. Только в пятницу доставили небольшое количество воды и соков, хотя, как утверждает Васильев, длинный список необходимых заложникам вещей, прежде всего напитков, он передал еще в четверг. Официальные власти сообщали, что террористы отказались принимать напитки и еду. Возможно, они действительно опасались подвоха, но более правдоподобно, что спецслужбы не особенно трогали страдания заложников.

- Я даже не просил еду, просил то, что нужно было срочно, -желудочные, сердечные средства, - вспоминает Васильев. - К сожалению, ничего такого мы не получили, передали совсем не то.

О фатальной работе тех, кто якобы занимался спасением заложников, рассказывала мне и Анна Политковская. В пятницу после обеда, выйдя из Дома культуры, она дала свои деньги журналистам, стоящим за оцеплением, и просила купить минеральную воду и соки для заложников. В штабе ничего этого не было!

Значительно хуже обстояло дело с питанием. В буфете после антракта осталось немного бутербродов, а кроме них были только шоколадки и жевательная резинка. Террористам пробовали объяснить, что заложникам нужна еда, но безрезультатно. «Мы уже давно убедились, что человек может долго выдержать без еды», - отвечали они, ссылаясь на свой военный опыт. Поэтому именно сладости были основным питанием заложников в течение всего их пребывания в театре. И редко кому удалось получить больше пары крошечных упаковок.

Впрочем, чеченцам быстро наскучило разносить и раздавать сладости заложникам. Вскоре один из них с коробкой шоколадок в руках встал на сцене и начал горстями бросать конфеты в зал. Многие заложники утверждают, что ему это занятие явно нравилось, а для них было унизительно.

- А может, объявить голодовку? - крикнул кто-то из зала, вызвав общее веселье. Видно, зрители «Норд-Оста» не теряли присутствия духа даже в такой ситуации.

Стресс, проблемы с желудком, неудобства, отсутствие сна привели к обострению заболеваний, которыми некоторые заложники страдали и раньше, а у многих проявились недомогания, которых они раньше не знали. В зале были пожилые люди, и на их здоровье заключение повлияло особенно сильно. У англичанина, о котором упоминал Васильев, было больное сердце. Яха Несерхаева, чеченка, не признавшаяся в том, что она землячка террористов, страдала от болезни сердца, легких и к тому же недавно перенесла тяжелую операцию. Рядом с Ириной Филипповой сидела пожилая женщина с тяжелейшим артритом. Но страдали не только старики. Сын профессора Марии Школьниковой, врача по профессии, страдал астмой. Алексей Шальнов, один из мальчиков, занимавшихся с Сергеем Лобанковым, в тот день впервые пришел на репетицию после только что вылеченного гриппа; у него вскоре началось воспаление легких.

Наиболее драматичным, и к тому же таинственным, был, кажется, случай Игоря Денисова из «Иридана». Денисов со своей группой попал в руки террористов из левого крыла здания, того, где работал сторож Николай Любимов. Большинство детей были старшего школьного возраста, но среди них оказалась и одна маленькая девочка, ученица начальных классов. Именно ее единственную террористы отпустили в первые же часы после захвата театра. Именно ей Игорь крикнул: «Бегом в метро и домой!»