Москва Норд-Ост

Большинство переживших штурм считает, что его не следовало проводить. Были другие способы, которые не привели бы к гибели стольких людей.

- В театр не пришел никто, наделенный полномочиями, -приводит свои аргументы учительница Виктория Кругликова. - Кто-нибудь, кто бы сказал чеченцам: «Вы совершили страшное дело, но наши граждане для нас слишком большая ценность». Не было ни одного человека, для которого мы что-то значили. Конечно, приходил Кобзон, он хотел нам помочь, но ведь он ничего не решал. Если бы президент Путин хотел нас спасти, в театр бы пришел человек с полномочиями, наделенный властью принимать решения и знающий ситуацию в Чечне. Такой, который бы умело, дипломатично, тактично провел переговоры. Я думаю, человеческая жизнь стоит того, чтобы пойти на уступки. Ведь все можно исправить. Раз можно начать, то можно и закончить войну, можно все купить и продать, но жизнь человеку дается только раз. Я считаю, что Путин - не человек. А если бы в зале сидели его жена и две дочери? - продолжает Кругликова. - Что тогда сделал бы господин президент Путин? Сказал бы он тогда: не сяду за стол переговоров с террористами, не буду унижаться? Я не хочу, чтобы он унижался, никто его не ставил на колени. У меня там было такое впечатление, что чеченцы прекрасно знают, что их требования о прекращении войны не так просто выполнить. Но они поставили такие условия, чтобы обратить на себя внимание всего мира. И если бы велись переговоры, планка бы опустилась. Я думаю, они не хотели, чтобы пролилась кровь, потому что знали, что тогда их весь мир возненавидит. А они этого не хотели, ждали какого-то решения. Наша судьба зависела от каких-то бюрократов, сидящих где-то там, наверху, и решающих проблемы, о которых мы не имеем понятия. Все должно было закончиться иначе. Мы просили об этом президента, но он нас не услышал.

Глава 15

На столе российского президента в его кабинете в Кремле стоит маленький глиняный глобус, подарок десятилетнего глухого мальчика из Северобайкальска - городка у озера Байкал в Сибири. Дима Нетак серьезно заболел, когда ему было шесть месяцев, и потерял слух. Он учится в художественной школе для особо одаренных детей. Однажды Дима вернулся из школы с вылепленным из глины глобусом и сказал, что сделал его для президента. Мама долго не знала, как передать подарок Путину. Наконец оказалось, что глава Российского государства приехал на расположенный неподалеку лыжный курорт. Там им удалось подойти к Алексею Громову, пресс-секретарю президента. Дима передал свой подарок и написал Путину записку: «Я не слышу и пока что только учусь говорить, но могу Вам написать. Я сделал для Вас подарок и хочу, чтобы Россия стала самым лучшим местом на Земле». Было это примерно за полгода до событий на Дубровке.

Путин ответил мальчику: «Наши желания совпадают. Я тоже хочу, чтобы Россия была самой лучшей в мире».

Именно из-за этих амбиций Путина погибли в театре на Дубровке сто тридцать заложников и сорок террористов, а жизнь девятисот людей висела на волоске. Для Путина главной целью и основным лозунгом его правления является «мощь России». Эти слова появляются почти во всех интервью и выступлениях президента.

«…все наши решения и все наши действия мы должны подчинить тому, чтобы уже в предвидимом будущем Россия навсегда заняла место среди действительно сильных, экономически передовых и влиятельных стран мира», - сказал Путин в своем обращении к обеим палатам российского парламента весной 2003 года.

Представляется, что атаку террористов на театр на Дубровке Путин воспринимал как покушение на престиж России и ее величие. Главным для него было не то, что террористы требуют прекращения военных действий, а то, что своими требованиями они хотят унизить его страну, заставить его пойти на уступки. Подтверждением тому - первое обращение, с которым президент выступил после штурма, вечером в субботу 26 октября 2002 года.

- Мы доказали, что Россию нельзя поставить на колени, - твердо подчеркнул Президент Российской Федерации. И для него это была ключевая проблема, хоть уже тогда все знали, что победа эта оплачена сотней жертв.

Именно об этом говорила еще раньше заместитель премьера Валентина Матвиенко, которая наверняка прекрасно знала, какие настроения превалируют в Кремле. За несколько часов до штурма на встрече с семьями заложников ей пришлось отвечать на постоянно повторяющийся вопрос отчаявшихся родственников: «Почему власти не разрешили антивоенную демонстрацию на Красной площади?» Ведь террористы обещали, что взамен выпустят часть заложников. Но милиция не допустила этого: родственников запертых в театре людей, которые попытались пройти на Красную площадь, разогнали, а некоторые даже попали в отделение милиции.

- Я вас понимаю, но вы тоже должны нас понять. Мы не можем показать, что Россия до такой степени слаба, - честно ответила тогда Матвиенко.