Москва Норд-Ост

Атака ваххабитов была шоком для российского общества и породила резкую радикализацию настроений. Одно дело кипящий чеченский котел, из которого сепаратисты «не выливаются» за границы республики, и совсем другое - прямое нападение на Россию. Власти, которые, несомненно, были в курсе подготовки к нападению, умело подогревали страх. Сделать это было нетрудно, поскольку Басаев, готовя набег, рассчитывал на взрыв исламского восстания в Дагестане и бахвалился, что скоро его отряды появятся в предместьях Москвы, а халифат, созданный после победы над неверными, будет государством, живущим по законам Корана. Среди его бойцов было много радикальных исламистов из арабских стран.

- Уже тогда было ясно, что обе стороны конфликта трактуют друг друга с невиданной жестокостью, - утверждает Орлов. - Известен случай, когда люди Басаева взяли в плен группу рядовых срочной службы, простых солдат, а потом зверски их казнили - перерезали горло. Во время первой чеченской на месте убивали только ненавистных «контрактников», солдат, которые добровольно пошли на войну и подписали контракт. Чеченцы называли их наемниками; они прославились своей жестокостью.

Несмотря на поражение, которое потерпел Басаев, ситуация не успокоилась. В сентябре 1999 года, с разницей в несколько дней, взлетают на воздух два жилых дома в Москве и один - в Волгодонске, на юге России. Гибнет больше тысячи людей. По мнению многих наблюдателей, нельзя исключить, что к этим взрывам приложили руку российские спецслужбы, но тогда для большинства россиян это не имело значения. Общественное мнение единодушно признало, что это сделали чеченцы. Почти семьдесят процентов россиян высказалось за войну, которую объявил недавно назначенный премьер Владимир Путин. Формально власти не использовали слова «война», это должно было стать «контртеррористической операцией, направленной на восстановление конституционного порядка в республике», но все и так понимали, что имелось в виду.

Операция в Чечне и его решительная позиция принесли Путину небывалую популярность и обеспечили победу на президентских выборах. Именно тогда Путин произнес известную фразу: «Мы будем мочить их в сортире».

Войска, которые с таким благословением вошли в Чечню, жаждали крови и реванша.

- Удалось создать ужасающий образ врага, - говорит Орлов. - Конечно, в этом виновен не только Кремль, но и сами чеченцы и чеченские власти, которые ничего не сделали для того, чтобы пресечь преступность и прекратить хаос. Напротив, они позволили Чечне стать гнездом бандитизма, сделали ее «государством», наполовину конфессиональным, где приговоры выносили по суду Корана и проводили публичные казни - расстрелы и порку. Так или иначе, пропаганда сделала свое дело - российская армия входила в Чечню, как на вражескую территорию, и вела себя, как пристало оккупационным войскам. Солдаты-срочники во время второй чеченской войны часто вообще не имели понятия, где они находятся. Им приказали идти на врага, и врагом было для них население Чечни. Все. Без исключения.

Таким образом, в Чечне перестали считаться с какими бы то ни было принципами и конвенциями ведения войны. Самолеты бомбили жилые дома, больницы, школы. Артиллерия проводила массированные обстрелы любой местности, где оказывалось сопротивление армии. В течение многих недель осады Грозного, когда на город ежедневно обрушивались тысячи артиллерийских снарядов, гражданское население (по некоторым данным, от пятнадцати до пятидесяти тысяч жителей) практически не имело возможности ни выйти из осажденного города, ни обеспечить себя водой и продуктами питания. Дело доходило до трагических инцидентов - солдаты обстреливали из автоматов колонны гражданских лиц и автобусы с беженцами. И нередко это вовсе не было случайностью. На территориях, перешедших под контроль федеральных властей, начались убийства, грабежи и пресловутые зачистки.

Свидетельством тому, как российская армия видит чеченский народ и как собирается с ним поступать в ближайшем будущем, явился приказ бывшего в то время командующим федеральных сил на Северном Кавказе генерала Виктора Казанцева.

11 января 2000 года он отдал подчиненным ему соединениям приказ «мужчин в возрасте от десяти до шестидесяти лет беженцами не считать». Генерал требовал, чтобы мужчин этого возраста «задерживали и доставляли на фильтрационные пункты для тщательной проверки их возможного участия в бандформированиях».

- Наша мягкосердечность привела к множеству ошибок, -заявил генерал, когда раздались голоса протеста против того, что российская армия воюет с детьми. Российское командование стало объяснять свои решения тем, что даже маленькие, двенадцати-тринадцатилетние дети могут, изображая игру, подложить мину под бронетранспортер или бросить гранату в солдат. Представители ФСБ, не моргнув глазом, сообщали о пятнадцатилетних наемниках, забрасываемых в Чечню из арабских стран.