Москва Первопрестольная. История столицы от ее основания до крушения Российской империи

Выстрелы пушек и звон колоколов всех московских церквей возвестили жителям первопрестольной столицы о благополучно совершившимся обряде коронования. В эту минуту Успенский собор представлял собою невыразимо величественное зрелище. Император Александр II и императрица Мария Александровна восседали на тронах в порфирах и коронах, его величество – со скипетром и державою в руках, как некогда византийские императоры. По правую сторону трона стояли вдовствующая императрица в короне и порфире и члены августейшей фамилии. Трон окружали члены Государственного совета и другие высшие сановники империи. На ступенях, что вели к тронному возвышению, продолжали нести караульную службу камергеры в блестящих золотых мундирах и кавалергарды в позолоченных кирасах с обнаженными палашами. У алтаря – сорок пастырей церкви. Возле чудотворной Владимирской иконы Божьей Матери и на трибунах – члены дипломатического корпуса и придворные дамы в ослепительных нарядах. Между трибунами и алтарем – густая толпа полководцев, ветеранов и героев минувших войн. Все воодушевлены благоговейными мыслями, возносившимися к небесам вместе с молитвенными гимнами священнослужителей.

Коронация Александра II. Банкетный зал.

Художник В.Ф. Тимм

Кончился церковный обряд коронования, но торжественный праздник продолжался. В Грановитой палате прошел парадный обед. Вечером город был иллюминирован. В течение нескольких последующих дней продолжались народные гулянья, в храмах народу раздавали жетоны с изображением на одной стороне короны, и с с надписью на другой: «Коронован в Москве 1856 года». Государь с супругой присутствовал на торжественных обедах, которые давали в его честь московское дворянство и купечество. Торжества закончились грандиозным фейерверком, после которого жизнь в Москве вошла в прежнюю колею повседневных забот.

«Москва! Предел моих мечтаний!»

Светлейший князь Голициын

«Столица ваша – Москва, а не Петербург, который не что иное, как резиденция государей».

Наполеон

По количеству лет, проведенных на посту генерал-губернатора Москвы, светлейший князь Дмитрий Владимирович Голицын занимает второе место, уступая первенство лишь князю Владимиру Андреевичу Долгорукову. Он правил первопрестольной с 1820 по 1844 год и считается воссоздателем прекрасного облика города, сильно пострадавшего от пожаров и вандализма 1812-го. Когда князь был назначен в Москву, от Никитских ворот через пустыри еще можно было увидеть Сущево, а с Болота через рвы и топи – Павловскую больницу. При нем древняя столица украсилась живописными садами, парками и непрерывной цепью бульваров, пополнилась более чем десятком мостов, набережные Москвы-реки оделись в гранит, на площадях появились фонтаны с чистой мытищинской водой, истекавшей из резервуара на Сухаревой башне, был устроен первый в России пассаж (Голицынская галерея). Особенно же расцвели за время его градоначальства в христолюбивой Москве благотворительные заведения.

Голицын был бессменным председателем Попечительного совета заведений общественного призрения, Тюремного комитета, Комитета о просящих милостыню, главным попечителем Дома трудолюбия, Практической коммерческой академии, Земледельческой школы.

Он содействовал открытию Градской (1828), Глазной (1826) и Детской (1842) больниц. Борясь с варварским истреблением лесов в Московской губернии, учредил Комитет о торфе. Покровительствовал школе пчеловодов, возглавлял и участвовал в научной работе Московского общества сельского хозяйства. По его инициативе и его иждивением началось издание монументального труда «Памятники московской древности».

Зоологический сад в Москве

Запомнился светлейший князь москвичам и в тяжелую пору: в 1831 году, когда город посетила холера, и в 1834 году, когда в течение двух месяцев город истребляли пожары. И в тот и в другой раз Голицын сумел сохранить в Москве тишину и спокойствие, помочь жителям противостоять эпидемии и стихии.

1840 год принес городу новое бедствие – голод. Запасы хлеба истощались, цены возвысились до сорока пяти рублей за куль, подвоза не ожидалось. Светлейший князь пригласил к себе первостатейных купцов:

– Господа, перед нашими глазами люди начали умирать от голода. А что впереди? Хлеба хватит только до февраля. Предлагаю собрать взаймы капитал, скупить хлеб на Волге и продавать его без барышей. Я беднее вас, господа, у меня налицо семьдесят тысяч ассигнациями, и из них шестьдесят тысяч я даю взаймы Москве.

И он положил деньги на стол. Рахмановы, Куманины, Алексеевы и другие московские негоцианты без лишних слов подходили к столу и клали подписки о своем вкладе. Сумма оказалась для тех лет весьма значительная – миллион триста тысяч рублей. Капитал за год обернули два раза, цены упали до двадцати двух рублей за куль, губерния и столица были спасены. Когда голодный год миновал, капиталы вернулись к хозяевам, а князь за свою инициативу получил титул светлейшего.