Москва Первопрестольная. История столицы от ее основания до крушения Российской империи

Веселился великий князь Иван Васильевич, видя велелепие храма нового. За иными заботами государственными не забывал он о еще большем украшении столицы. Лучших живописцев собрали в Москву, чтобы изготовить иконы древнего письма православного, чтобы изукрасить стены, простенки и своды церковного купола. Бояре да архимандриты на свой кошт сооружали образа в окладах дорогих и челом били великому князю для храма нового.

Закладка храма.

Художник В.П. Верещагин

В праздничный день, после обедни, митрополит московский Геронтий, что к царской трапезе позван был, обрадовал великого князя хорошей весточкой.

Великий князь Иван III.

Титулярник. XVII век

– Боголюбивый царь и великий князь, – молвил он, вставая от трапезы, – молим тебя пожаловать в наши палаты митрополичьи. Ко времени окончили иконописцы мои две иконы святые для храма нового. Какая тебе, государь, полюбится, ту повели в опись церковную вписать. Истово написаны те иконы, по образцам древнегреческим, и оклады на них не скупо сработаны. Пожалуй богомольца твоего, государь великий!..

Просияли суровые очи великого князя, от гневного взора которых трепетали бояре и воеводы. Повелел он дворецкому-боярину снарядить колымагу царскую и с собою взять соизволил двух своих братьев младших – князей Андрея и Бориса Васильевичей – да еще ближнего боярина Вельяминова Василия Федоровича и дьяка думного Василия Далматова. Как по птичьему велению исполнился приказ великокняжеский…

Митрополит Геронтий вперед великого князя уехал, чтобы успеть встретить в палатах своих высокого гостя. В иконной избе митрополичьей, особняком стоявшей, все уж готово было: на поставах высоких сияли дорогими окладами новые иконы; дети-сироты, коих благой сердцем митрополит из милости привечал при дворе своем, вычистили, вымыли пол дощатый, приубрали краски в углы дальние… Два иконописца митрополичьих со страхом ждали судбища государева о деле их кисти искусной. Один мирянин был, родом из новгородской пятины, звался Лукой Дорофеевым. Другой в иноческом чине состоял и кистью благочестиво славил Бога и святых, как словами молитвы горячей. Бледные стояли иконописцы.

Вошел, наконец, в избу иконную великий князь Иван Васильевич с ближними своими поспешно ступил в горницу. Схоронились за поставцы иконные послушники и отроки-сироты, что при избе на послугах были…

Иконописец.

Художник К.В. Лебедев

Уставщик и наказчик иконописцев митрополичьих, разодевшийся в ферязь алого сукна, земно поклонился великому князю и подвел потом его к первой иконе, что писана была иноком.

– Изволь воззреть, государь великий!.. Сия икона кисти инока Евфимия… Написан образ Пресвятой Богородицы с Младенцем на руках; предстоят перед Богоматерью чудотворцы ростовские, молят ее о нас, грешных… Подложена икона камкою черевчатой, оклад серебряный, золоченый, гладкий; венец жемчугом обнизан, в нем – четыре изумруда в золоте да яхонт большой лазоревый. На ризе – запоны золотые, двенадцать алмазов малых да шесть яхонтов черевчатых. Ризы у святителей серебряные, прорезные, жемчугом саженные. Застенок у образа низан жемчугом мелким по камке таусинной, каймы волоченым золотом шиты. В средине, по красной камке, выведены золотом слова святые… На краски да на кисти, на клей, киноварь и кость слоновую пошло у инока Евфимия тридцать четыре рублевика, тридцать три алтына; а на золото, серебро, камни самоцветные и жемчуг из сокровищницы митрополичьей тридцать рублев взято…

Молча слушал великий князь Иван Васильевич плавную речь уставщика; зоркими глазами глядел он на искусно писанный образ, и все милостивее и светлее становился важный, суровый лик его. Перевел царь очи на инока-иконописца, и без слов понял тот, что по душе государю и письмо его благочестивое, и украшение иконы. Наконец вдосталь насмотрелся великий князь. Поклонился ему в пояс уставщик речистый и повел к другой иконе.

– Воззри, государь великий! Сия икона писана мирянином-иконо-писцем, выходцем из пятины новгородской Лукой Дорофеевым. Написал тот Лука образ Благовещения Пресвятой Богородицы по образам древних иконописцев, по чину древнему… Иждивением богомольца твоего, государь великий, благочестивого митрополита московского Геронтия, к сему образу сооружен оклад драгоценный… Венцы на иконе – сканные, серебряные, золоченые; ризы чеканного золота. На венцах и на ризах шесть изумрудов средних да малых алмазов десять. Застенок жемчугом низан, жемчугом же по серединной камке слова вышиты… Пошло у Луки Дорофеева на ту икону всякого прикладу иконописного тридцать рублевиков да четырнадцать алтын. Яри венецейской на три рублевика, восемь алтын, шесть денег; сурику на двадцать три алтына, четыре деньги; на кисти щетинные, хорьковые да беличьи – один рублевик, шесть алтын, семь денег… На золото сусальное пошло двадцать пять алтын…

Махнул рукой великий князь Иван Васильевич: нечего-де всякую деньгу пересчитывать. В пояс поклонился уставщик, оробел малость и добавил тихим голосом:

– Яхонтов да алмазов, да жемчугу, да золота, да серебра пошло из казны-кладовой митрополичьей на двести пять рублевиков.